"Встретил однажды, ещё в 90-е Шевчука на 41-й авеню. Он так посмотрел на меня строго: а ты на могиле Джона Леннона был?
Конечно, отвечаю, был.
Шевчук: пойдём водки выпьем.
Мы приехали в какой-то небоскрёб с замечательным видом. В комнатах не было мебели. Выяснилось следующее.
Американский продюсер вложил деньги в выступление ДДТ. Он увидел, что залы в России битком набиты. И подумал, что в Америке народ тоже пойдет. А народ просто не пошёл! Гастроли провалились. Продюсер "попал" на свою квартиру в небоскрёбе, на мебель и ещё на деньги.
И Юра, злобный после первой выпитой бутылки, стал бить по столу: у ВАС не было рок-н-ролла в семидесятые. Вот у нас рок-н-ролл".
Я говорю: Юра, я с тобой согласен, успокойся.
Потому, что он сразу приступил к второй бутылке. И я понял, что если не соглашусь, будет беда".
Занятно. Но одно уточнение: никакой могилы у Джона Леннона нет. Тело было кремировано, урна с прахом передана Йоко Оно, которая его и развеяла в нью-йоркском Центральном парке. Есть мемориал Джона Strawberry Fields в том же Центральном парке. Видимо этот мемориал и имели ввиду музыканты
(24-05-2017 10:39)moonbeam писал(а): Занятно. Но одно уточнение: никакой могилы у Джона Леннона нет. Тело было кремировано, урна с прахом передана Йоко Оно, которая его и развеяла в нью-йоркском Центральном парке. Есть мемориал Джона Strawberry Fields в том же Центральном парке. Видимо этот мемориал и имели ввиду музыканты
Возможно, это Шевчук так шутил.
Интересно, что Крис Кельми, попав в Нью-Йорк впервые в конце 80-х, подолгу зависал рядом с местными уличными музыкантами. Удивлялся: эти бродячие гитаристы играют лучше любого советского рокера!
В то же время американские телевизионщики, попав на концерт "Рок-ателье" в Ярославле, были поражены слаженностью, с которой играли музыканты . Этим американцам и в голову не могло прийти, что команда Криса Кельми играет под фанеру "минус один".
В "Курилке", в "Главной теме" по ошибке назвали смуф-джазом обыкновенную, хоть и качественную поп-композицию.
Возник вопрос: а что я понимаю под "смуф-джазом"?
Ну, например, вот этот вполне качественый альбом Дэйва Коза...
Или вот ещё "звуковая открытка" с розочками от Грувера Вашингтона...
И конечно же классика жанра - от Джорджа Бенсона!
Слушаю я такое редко, но все-таки эти альбомы в своей коллекции держу. Для друзей, заглянувших на бокальчик винца.
(25-05-2017 09:22)moonbeam писал(а): "У ВАС не было рок-н-ролла в семидесятые". А кого, кстати, имел в виду Шевчук? Кельми и его "Ателье"? Или кого-то другого (например, американцев)?
Странная, как я заметил, здесь манера общаться. Без цитаты, не поймёшь, к кому обращается... Словно сквозь зубы. Высокомерие так и сочится, так и шкворчит, но ведь интересно... Поэтому "произносит" свои фразы человек как бы в никуда, в воздух. Ну, ладно, я привыкну. Но другим читателям ведь неудобно. Пиходится искать сообщение, на которое пришла "ответка"...
Ну, ладно, примем это как "особенности национальной охоты".
В 70-е Кельми и Шевчук жили в одной стране.
Конечно же он имел в виду Запад, американцев. Но он, Шевчук - известный "историк и философ". Недаром с ним Кельми спорить не стал. Да и бутылка наверняка была не первой и не второй.
Ярмольник тоже рассказывал, как примерно в те же годы организовывал концерты Макаревича в Америке. Мега-популярный в СССР музыкант на своих концертах собирал по двенадцать - пятнадцать человек. Те гастроли, по словам Ярмольника, закончились оглушительным финансовым провалом, а сам музыкант испытал несколько очень неприятных моментов.
Тут Юрий Юлианович, мягко говоря, погорячился. Делать такие категоричные выводы только из-за того, что американец не повалил валом на его концерты и на концерты его соотечественников...
Святослав РИХТЕР: сначала расставляем "колонки", затем задумываемся о смысле.
Известно, что Рихтер прекрасно разбирался в оперном искусстве, сам ставил оперные спектакли. Кажется, Бенджамин Бриттен всерьёз предлагал великому пианисту переквалифицироваться в автора и постановщика оперных спектаклей.
И тем неожиданнее прозвучало суждение Святослава Рихтера о том, что есть главное в работе над оперой?
- Прежде всего, я бы думал о том, как поставить певцов, с акустической точки зрения, чтобы голос нёсся - это самое главное. Потом, исходя их этого, можно уже думать о спектакле.
Это высказывание, применительно к реалиям и мантрам этого Форума, можно трактовать как "сначала расставляем колонки и добиваемся ЗВУКА и только после этого приступаем к изучению либретто и поиску смыслов". - Крайне опасное суждение для меломанов-догматиков!
А вот как, по свидетельству Валентины Чемберджи, выглядела КДП ("комната для прослушивания") выдающегося музыканта:
- Мы проходим через большую комнату-зал - два рояля, кушетка, несколько кресел, пюпитр с постоянно сменяющими друг друга жиовписными альбомами и скромный по нынешним временам проигрыватель, впрочем, достаточно мощный, чтобы заполнить квартиру громом оркестра, голосами певцов... Рихтер обычно слушает музыку, стоя в дверях, полностью в неё погружённый, но иногда вдруг бросит взгляд на того, кто слушает с ним вместе: как, не ускользнуло ли от него что-то чрезвычайно важное? Иногда жду на лестничной площадке, в паузе звоню и попадаю, например, на третью часть Шестой симфонии Малера - скерцо.
- Малер мудрил с этой частью, делая её то второй, то третьей. Наконец сделал второй, хотя, по-моему, лучше ей было бы остаться третьей.
- А кто дирижирует?
- Кубелик. Всё быстро, неясно, бравурно и из-за этого одинаково. В четвёртой части есть проникновенные мелодии, а он играет легкомысленно. Чрезмерные перепады в темпах. Всё чересчур...
И вот ещё одна цитата из Великого пианиста - о способах постижения Музыки:
- Стравинский считал, что для понимания музыки гораздо полезнее играть самому, чем слушать... Как бы ни было хорошо на пластинке, а всё-таки это мертво. Нельзя развиваться под влиянием пластинок. Живой концерт - это другое дело. На пластинке же интерпретация застывшая.
Как приятно назвать лабухами музыкантов, играющих на свадьбах и корпоративах. Однако, есть свадьбы и есть Свадьбы! Есть музыканты и есть Музыканты!
Вот, например, знаменитый норвежский джазовый саксофонист Ян Гарбарек играет на свадьбе сына короля Норвегии, наследного Принца норвежского Принца Хокона Магнуса и официантки, матери-одиночки, в прошлом хиппушки, а теперь принцессы Метт-Марит...
Интересно, сколько такой музыки - в минутах - вынесли бы гости нашей среднестатистической свадьбы?
Но вообще, конечно, красиво. - Посмотрите!
Молодец Ян! - Прекрасная композиция и прекрасная импровизация! Практически один удерживает внимание всей королевской семьи и планку значительности церемонии.
Но и это ещё не всё! В какой-то момент веселить гостей продолжает известная этно-джазовая певица Мари Боине! И гостей бросает в жар!..
...и все-таки лучше бы Мари вот это урЕзала! Хей-хо, хе-ей! Лоуд-релоуд, нах!
"Я много работал с Китом Макмилланом: Pipes of Peace, Ebony and Ivory, Coming Up. Он был большой энтузиаст... Вот, например, как родился клип Pipes of Peace (1983 г).
Мы сидели с Китом и думали. Вдруго одного из нас "осенило": а помнишь старый фильм по ВВС, когда на Рождество немецкие и английские солдаты вылезают из траншей и устраивают футбольный матч?
Ну, вот и всё, вот она, идея!
Мне на самом деле хотелось чего-то антивоенного, потому что на самом деле песня об этом. Кит проделал отличную режиссерскую работу. У нас были ледяные окопы, и снимали мы настоящим зимним утром. - Для клипа все смотрится весьма реалистично.
Мне сказали: эффектно выглядеть не получится. Либо ты солдат в окопе, либо нет. Придется тебе постараться не выглядеть рок-звездой".
И все-таки рок-звезда в этом клипе выглядит как рок-звезда.
Куда интереснее было бы увидеть в роли французского солдата, например, Ива Монтана, а в роли немецкого - Вуди Харрельсона!
...Хотя, если это футбол, пусть и на войне, то почему бы не Клозе и Фигу?
Как слушает музыку Том Уэйтс
(В продолжение сообщения №588 )
"Мне трудно просто сидеть и слушать. Больше нравится, когда что-нибудь доносится через гостиничную стенку. А ещё лучше - из поломанного динамика за квартал от дома".
Джим Джармуш беседует с Томом Уэйтсом:
Дж.Дж.:
-...пацаны ставят себе в машины самые крутые звуковые системы. Один механик говорил, что из-за этих инфразвуковых сабвуферов отлетают гайки, машина от вибрации просто разваливается на части.
Т.У.:
- Красота. Мы записывали в комнате без звукоизоляции. Ты видел. Когда записываешь на уличной площадке, обычно прерываешься, чтобы пропустить самолёты или поезда, или машины. Или когда дети идут домой из школы. Положено прерываться. Но мне, наоборот, очень нравится. Мы не делали перерывов. Побольше бы таких самолетов на каждую запись. Я вообще не вижу смысла выбрасывать посторонние звуки.
Дж.Дж.:
- На некоторых записях студии "Сан" в Мемфисе начала пятидесятых можно услышать, как по улице проезжает грузовик.
Безусловно, это - самый знаменитый джазовый стандарт. Все знают его классическую версию. Ну, может быть ещё тот вариант, что прозвучал на сцене Карнеги Холла.
А мне нравится, как сыграли Take Five собравшиеся "снова вместе, как в первый раз..." Брубек, Дезмонд, Маллиган, Алан Доусон и Джек Сикс.
Эта шестнадцатиминутная версия была опубликована на пластинке We're All Together Again (For the First Time).
Игги ПОП и Джим ДЖАРМУШ
(По материалам книги Антона Долина о Джиме Джармуше).
...Игги Поп сыграл у Джармуша в «Мертвеце» и в новелле «Где-то в Калифорнии» из сборника «Кофе и сигареты». Уже после этого Джармуш снял об Игги Попе и его группе The Stooges документальный фильм «Gimme Danger» (2016)...
Кумир детства, ставший другом, – так можно описать отношения режиссера и артиста. Началась дружба в 1990-х. Тогда Поп, Джармуш и Джонни Депп любили тусоваться в нелегальном тату-салоне, который содержал их приятель Джонатан Шоу, впоследствии писатель.
Они назвали свою компанию «Death Is Certain Club»: «Клуб “Смерть неизбежна”». Все четверо обязались носить перстень с изображением черепа, и все, кроме Игги, сделали себе татуировку с названием клуба. У Игги нет татуировок, зато у него есть песня «Death Is Certain» и альбом «Skull Ring» («Перстень с черепом»).
The Stooges были одной из тех групп, которые в конце 1960-х – начале 1970-х принесли в мир тяжелую агрессивную музыку. В ту пору мало кто оценил их музыкальный примитивизм и непредсказуемое поведение Попа на сцене. Все это стало актуальным несколько лет спустя, когда появился панк-рок и Игги признали его прародителем. А в ранние годы широкая публика была от The Stooges в недоумении. Зато среди тех немногих, у кого эта музыка вызывала восторг, оказался Дэвид Боуи. Он сыграл в судьбе Игги Попа большую роль, стал своего рода опекуном ровесника-беспредельщика, соавтором песен и продюсером его альбомов, включая классический диск The Stooges «Raw Power» (1972) и пару лучших сольных пластинок Попа – «The Idiot» и «Lust For Life» (оба – 1977). Иногда Поп, впрочем, вырывался из-под контроля и записывал страшные и необъяснимые альбомы вроде «Zombie Birdhouse» (1982).
Большую часть жизни над Игги Попом висел вопрос, поднятый в свое время Элтоном Джоном: «Почему этот парень до сих пор не звезда?» Нельзя сказать, что он был равнодушен к успеху, но успех как-то к нему не клеился. После выхода первого альбома The Stooges Игги даже попал на обложку популярного подросткового журнала Sixteen, однако очень скоро нашел себя в амплуа аутсайдера, из которого начал выходить только ближе к пятидесяти годам. Свой самый коммерчески успешный альбом («Post Pop Depression» c Джошем Хомме, 2016) Поп записал – внимание! – накануне 69-летия.
А в 1970-х Игги специализировался на наркомарафонах и заваливании любой возможности получить выгодный контракт. Он умудрился озадачить даже, казалось бы, всякого повидавших музыкантов The Doors. Игги хотели попробовать на место Джима Моррисона. На прослушивании он разделся догола и учинил нечто такое, отчего Рэй Манзарек и компания предпочли с ним больше не иметь дела.
В 1980-х Игги Поп завязал с наркотиками, остепенился и часть освободившегося времени и энергии стал тратить на съемки в кино. Крупных ролей ему не давали, но вторые роли и эпизоды в заметных фильмах – да: «Сид и Нэнси», «Цвет денег», «Плакса». Поп говорит, что отклоняет большинство предлагаемых ему ролей, потому что они все одного плана: «Ты уличный панк, ты принимаешь наркоту».
Поп – сам по себе представление. Это и использовал Джармуш. В принципе, травести-фрика из «Мертвеца» ему и играть особенно не пришлось. Женское платье надевать было не впервой; приходилось и убегать от разъяренных роуди The Allman Brothers, недовольных нарядами Игги на сцене. А рассуждения о Римской империи – просто попавшие на экран мысли вслух на любимую тему. Как раз незадолго до выхода «Мертвеца», в 1993 году, Поп выпустил альбом «American Caesar».
В «Кофе и сигаретах» он и вовсе играет самого себя: дружелюбного парня, тушующегося перед хмурой значительностью Тома Уэйтса. Хотя и утрированно, но в целом все так и есть.
На мировой премьере в Каннах Джим Джармуш и Игги Поп – единомышленники, соавторы и почти ровесники (режиссер на шесть лет младше певца) – заводили публику, показывая камерам дружный «фак», но не отказывались позировать, сдаваясь не без удовольствия на растерзание машине фестивальной индустрии. В этом жесте была извинительная для живых классиков игра, не лишенная кокетства, а заодно искренняя застенчивость контркультурщиков, которых сами обстоятельства вытолкнули на красную дорожку.
Главной опасностью для документального «Gimme Danger», названного по заголовку классической песни The Stooges, был риск вообще не появиться на свет. Это был в прямом смысле слова совместный проект Попа и Джармуша. Они пошли друг другу навстречу одновременно. Один хотел, чтобы его первую группу запечатлели на пленке, увековечили в фильме и сделал бы это именно Джармуш, – другой мечтал снять фильм о The Stooges, но не хотел за это приниматься без согласия и деятельного участия со стороны Попа. Все случилось: их диалог, оформленный на экране как монолог певца, составляет добрую половину картины. Не находились только инвесторы, а собственные деньги Джармуша стремительно кончались. Музыканты The Stooges, успевшие дать интервью для фильма, уходили из жизни один за другим, сама материя еще не сложившегося кино истаивала на глазах. Продюсеры появились буквально в последний момент (что привело к одновременному выходу сразу двух новых работ Джармуша, этой и «Патерсона»). И не тайное ли, вызванное отчаянием, стремление к компромиссу, большей «рыночности» фильма о группе маргиналов привело к парадоксальному результату?
Парадокс в том, что «Gimme Danger» – великолепно смонтированный, увлекательный, яркий и разнообразный документальный фильм о взлете и падении культовой группы протопанка The Stooges – практически ничем не напоминает об уникальной эстетике Джима Джармуша. Говоря проще: не опознав его закадровый голос во вступлении и не читая титры, узнать Джармуша тут практически невозможно...
Интересно, почему Джармуш, который в этом фильме предпочитает держаться в тени и молчать, в первые же минуты провозглашает The Stooges «величайшей рок-группой всех времен»? Это шутка, эпатаж или помрачение? Ответ, вероятно, крайне прост: Джармуш, как и всегда, искренен. Для него величайшая – не та группа, которая победила соперников в чартах, и не та, которая изобрела новый стиль или язык, а та, которая не продалась, осталась верной самой себе вопреки конъюнктуре и требованиям рынка. В этом смысле Джармуш, конечно, природный и окончательный панк, сколь бы ни были изысканны и разнообразны его собственные музыкальные предпочтения.
Крайне важно, что речь именно о The Stooges, а не об их последователях, The Sex Pistols или обожаемых Джармушем The Clash. Английские панки все-таки выступали единым фронтом, за ними была мода, маркетинговая стратегия и даже политическая платформа. Ничего из этого никогда не было у The Stooges, чья наивная экспрессия чаще раздражала публику начала 1970-х, чем восхищала. Они были не только аутентичны, но и одиноки, как сам Джармуш или большинство его героев. Отсюда настолько проникновенная любовь режиссера к Игги Попу и его непутевым соратникам.
Стоит чуть внимательнее взглянуть на «Gimme Danger», и за оболочкой традиционного музыкального документального фильма начнет проступать неповторимый кинематограф Джармуша. Ведь стареющий балбес-харизматик Поп, восседающий в своих старомодных стильных шмотках на своеобразном троне в окружении черепов (вот кто настоящий Король гоблинов, а вовсе не его друг Боуи), – давний персонаж и актер Джармуша, знакомый по убийственной сцене у костра из «Мертвеца» и той новелле из «Кофе и сигарет», что называлась «Где-то в Калифорнии».
* * *
В городе, где я родилась, было множество меломанов. Знакомые мне присяжные поверенные собирались друг у друга, чтобы играть квартеты великих классиков. Однажды в специальный концертный зал пригласили Скрябина. У рояля стояла большая лира из цветов. Скрябин, выйдя, улыбнулся цветам. Лицо его было обычным, заурядным, пока он не стал играть. И тогда я услыхала и увидела перед собой гения.
Наверное, его концерт втянул, втолкнул мою душу в музыку. И стала она страстью моей долгой жизни.
* * *
М. Ромм повел меня к Шостаковичу, я стеснялась, боялась, трудно около гения, о чем говорить? Решилась сказать, что потряс 8-й квартет.
А на другой день он прислал мне пластинки всех квартетов.
Маленький, величественный, простой, скорбный.
Ужасно понравился.
Скромный, знает ли, что он – гений?
Нет, наверное.
67-й год
Потрясающая история создания Шостаковичем его 8-го скрипичного квартета, квартета-реквиема
* * *
В Большом театре, когда танцевала Уланова, ко мне подошел Рихтер, я сидела в партере.
«Знаете, что я о вас думаю? Эта женщина что-то понимает», – сказал он.
* * *
Я попросила его показать мне руки. Он ответил что-то вроде: «Руки здесь ни при чем». Обожает Вагнера. Холоден к Рахманинову.
Всю ночь у Булгаковой. Была Ахматова, еще кто-то. Рихтер играл всю ночь до утра, не отходя от рояля. Я плакала. Это нельзя забыть до конца жизни.
* * *
Сейчас слушала «Карнавал» Шумана по радио. Плакала от счастья. Пожалуй, стоить жить, чтобы такое слушать...
48-й год.
* * *
«Ново только то, что талантливо. Что талантливо – то ново», – писал Чехов.
