(25-07-2013 03:59)ШЕРЕХ писал(а):  а мне почему-то кажется, что нынешнюю эмоциональность Моцарта в исполнении Спивакова во времена автора сочли бы неприличной.

Не буду судить об исполнительской манере Спивакова…
Дело в том, что в течение времени имеет место обильное наслоение на авторский текст исполнительских традиций, или даже изменения (иногда значительные) в самом тексте произведения. И если небольшие вольности с материалом можно "простить" исполнителю (на этом и построено искусство интерпретации), то радикальную переработку авторского текста (например, во Второй симфонии Рахманинова в исполнении Орманди, из репризы третьей части был выброшен приличный фрагмент в исполнении главных скрипок) считаю неуместным, мало того - недопустимым. Это прямое неуважение к автору сочинения.
С другой стороны, иногда сами авторы оставляли более чем достаточно места для фантазии исполнителя. Нейгауз в книге Об искусстве фортепианной игры писал:
"Самая для меня приятная запись аппликатуры - это "запись" Дебюсси в его 12-ти этюдах: он не проставил ни одного пальца и в кратком остроумном предисловии объяснил, почему он так поступает. Как приятно видеть чистый нотный текст, не отягощённый арифметикой, не испещрённый цифрами! Почти так же приятно, как созерцать автограф или уртекст И. С. Баха (об этом уже писал уважаемый Андрей Стельмах) где, кроме "голых нот", ничего нет! Пианист, знающий музыку, себя и фортепиано, легко придёт к тому же выводу, что и Дебюсси. Это - конец пути, результат хорошей школы, опыта и инстинкта."
В любом случае, интерпретатор через музыку выражает и себя, и авторскую волю. Сознательно идя на изменение текста, тем самым желая еще больше усилить художественное воздействие сочинения, но при условии наличия знания, опыта и понимания действительно необходимости данного действия.