Поговорим о классике.

Каскадный режим \| Линейный режим Поговорим о классике.
Автор	Сообщение

gene_d Не на форуме

Ветеран

Откуда: Минск
Сообщений: 5 484
Репутация: 301

#477

RE: Поговорим о классике. / 03-10-2014 13:34

я вижу, Вы не прочитали статью... а зря. там про все это сказано лучше, чем я могу своими словами выразить.
что ж, дам обширную цитату, не поленитесь прочитать:

" ...В своей речи на конференции в соборе Парижской Богоматери Мессиан производит любопытную и очень оригинальную классификацию. Он подразделяет «священную музыку» (то есть музыку, так или иначе связанную с религией и передающую религиозные образы) на церковную, религиозную и цветомузыку. Церковная музыка — это та, которая «следует структуре службы и имеет значение только как её сопровождение». Для Мессиана-католика «существует только один вид церковной музыки — григорианский хорал, заключающий одновременно возвышенность, радость, лёгкость, необходимую для полёта души к Истине».

Религиозным искусством Мессиан называет «всякое искусство, которое пытается выразить Божественную тайну». Это Фра Анджелико, Матиас Грюневальд, Микеланджело, Тинторетто, Рембрандт, Шагал, примеры религиозной музыки Мессиан видит в Мессе h-moll и «Страстях по Матфею» Баха, «Реквиеме» Лигети, «Страстях по Луке» Пендерецкого, а также в молитве Зарастро из «Волшебной флейты» Моцарта и некоторых отрывках из «Мученичества св. Себастьяна» Дебюсси. «Религиозная музыка… охватывает широкий спектр различных эпох и стран, различных эстетических взглядов»: «Кто осмелится отрицать, — продолжает Мессиан, — что японское гагаку, звучание цимбал и низкие звуки огромных тибетских труб являются сами по себе поразительным выражением Божественного величия?».

Как видим, религиозная музыка, по Мессиану, может звучать как в церкви, так и вне её. Критерий различения церковной и религиозной музыки, по сути дела, отсутствует. Есть только ощущение, которое композитор пытается обосновать более или менее ясно, но по всему сказанному мы можем попытаться реконструировать критерий. «Я ставлю религиозную музыку выше церковной. Церковная музыка зависит исключительно от культа, тогда как религиозная музыка захватывает все времена, все страны и касается как материального, так и духовного и, в конце концов, находит Бога повсюду».

Но разве Месса и «Страсти» Баха, как и музыка для большого церковного органа, не зависят «исключительно от культа»? Зависят, но не «исключительно»! Мессиан фактически намечает грань (хотя и не с полной ясностью) между музыкой, нисходящей в культ из горнего, «ангельского» мира — и изначально противостоящей «музыке земли» (это «церковный», определяемый культовым словом григорианский хорал) и — музыкой, восходящей к Богу от аффективных форм антропоцентрического мироощущения, музыкой, в принципе самодостаточной (это — религиозная музыка преимущественно Нового времени). Обратим внимание, что далеко не всё в «Волшебной флейте» и «Мученичестве св. Себастьяна» Мессиан относит к религиозной музыке — последняя определяется сопутствующим словом либо жанром (то есть опять-таки словом, но растворённом в музыке).

Легко заметить, что и церковная, и религиозная музыка живут объективными, исторически сложившимися, предзаданными формами, интонационно-жанровми типами. Но Мессиан в качестве третьей и высшей ступени священной музыки неожиданно называет «цветомузыку», на этот раз не приводя никаких конкретных примеров, но явно опираясь на свои собственные зрительно-слуховые ощущения и свою технику композиции. «Я ставлю цветомузыку выше церковной и религиозной. Церковная музыка славит Господа в нём самом, в Его Церкви, в Его Жертвоприношении. Религиозная музыка открывает Бога ежечасно и повсюду: на нашей планете Земля, в наших горах, океанах, в птицах, цветах, деревьях, в видимых в космосе звёздах, которые нас окружают. Но цветомузыка делает то же, что и витражи, и средневековые витражи-розы: она приносит нам ослепляющее восхищение».

О витражах и их специфическом эффекте Мессиан написал очень точно и чутко: «сначала толпа персонажей, больших и маленьких, рассказывает нам жизнь Христа, Святой Девы, пророков и святых. Это что-то вроде катехизиса в картинках. Этот катехизис заключается в круги, гербовые щиты, трилистники. Однако дальше без бинокля, без лестницы, без какого-либо другого объекта, призванного на помощь нашему слабеющему зрению, мы не видим ничего — ничего, кроме того, что витраж весь зелёный, весь фиолетовый. Мы не проникаем дальше, мы ослеплены!..». То есть, в священной «цветомузыке» Мессиан утверждает идею уничтожения–преображения материи в цветовых и числовых (геометрических) формах. «Всё сакральное искусство, — говорит Мессиан, — будь то омузыкаленная живопись или расцвеченная музыка (цветомузыка) — должно быть, прежде всего, чем-то вроде радуги из звуков и цветов».

Легко заметить, что «цветомузыка» Мессиана — это и не сама «ангельская» музыка в своей надчеловеческой объективности (каковой мыслился в Средние века григорианский хорал), и также не музыка, восходящая к Богу от объективно данных «земных» форм. Она не «нисходит» и не «восходит», а пребывает в своём локальном пространстве. В мире Мессиана ничто не предзадано извне, а любые элементы языка далёкого прошлого (будь то индийские или греческие ритмы, или григорианские интонации) переплавляются до неузнаваемости в его предельно индивидуализированном стиле. Музыка Мессиана — это его собственная мечта о единении Божественного и земного. Поэтому она может получать как христианское, так и какое-либо иное именование — хотя бы индийское. Например, «Взгляд Духа радости» из «двадцати взглядов на младенца Иисуса» («неистовый танец, пьянящее звучание рогов, исступление Святого Духа… радость любви блаженного Господа в душе Иисуса Христа…») в образно-стилевом отношении ничем не отличается от «Радости крови звёзд» из «Турангалилы», и обе пьесы, к каким бы изощрённым ритмическим конструкциям ни прибегал Мессиан, фактически ассоциируются с джазовой синкопированной ритмикой и «цветомузыкой» Бродвея. Кстати, в нотном тексте «Взгляда Духа радости» имеется авторская ремарка, могущая шокировать ревнителей стилевой «чистоты» священной музыки: Theme de danse orientale et plain-chantesque — совмещение несовместимого: восточный танец и григорианский хорал!

Или же, «Поцелуй Младенца Иисуса» из «Двадцати взглядов» («Сон — сад — руки, протянутые к любви — поцелуй — сияние поцелуя») и в музыкальном, и в программно-словесном плане практически не отличается от «Сада сна любви» из «Турангалилы» — и обе пьесы виртуозно балансируют у самой грани слащавого китча (В.А. Екимовский в связи с «Поцелуем Младенца Иисуса» пишет даже о «почти вагнеровской», «бесстыдной» (Б. Асафьев) чувственности». Невольно напрашивающийся логический вывод из сказанного: о снижении возвышенных образов христианства и низведении их до чувственно-земного — в случае в Мессианом был бы художественно-эстетической ошибкой (вопреки привычной логике)! Ведь сама образно-стилевая оппозиция христианского и мирского, духовного и чувственного сложилась в музыке Нового времени, особенно романтической, и во многом перешла в 20 век. И если романтическая музыка отразила двоемирие культуры, то весь пафос музыки Мессиана в снятии этого двоемирия. Мир Мессиана, цельный и монолитный, помещается где-то между Богом и земной реальностью: подобно Софии в учении Флоренского, это мир идеальных, вечных форм".

(Отредактировал 03-10-2014 в 13:36 gene_d.)

как слушаю музыку...
- стационар: ак. JBL HLS 810, "уши" AKG K242 HD, усил. Harman Kardon HK 6500, CD-пр. Harman Kardon HD 760, (верт. Sony PS-LX150H, касс.дека Technics RS-AZ7), каб. Monster Audio нач.уровня.
- мобильное: плейер iBasso DX80, наушники Pinnacle P1.