Давненько это было. Хотя полёт из Ейска в Ростов был непродолжительным, но оставил в памяти неизгладимые впечатления.
Надо было мне добираться из Ейска в Кандалакшу Мурманской области.
Проездные документы были выписаны на поезд. В день убытия, уже не успевал на поезд до Ростова. В голове возникла мысль лететь в Ростов самолётом, а дальше будет видно по обстоятельствам. Забегаю за вещами, быстро пакую чемодан и мчусь в местный аэропорт.
Рейс на Ростов отправлялся через 40 минут. Покупаю билет по стоимости двух бутылок водки. Вскоре объявляется посадка.
Двенадцать пассажиров, вместе со мной, идут с вещами к поджидавшему неподалеку АН 2. Впереди сотрудница аэропорта ведет четырех парней бравого вида. По их крестьянским самодовольным лицам, уставным прическам, одинаковым сумкам цвета «Хаки», накачанным торсам, бесцеремонному расталкиванию пассажиров и возданным почестями, в виде первоочередной посадки в нутро «Кукурузника», понятно, что рядовые бойцы силового подразделения следуют в ростовскую «учебку».
Я же плетусь сзади и помогаю незнакомой женщине, несу к самолёту её увесистый чемодан.
В самолёт попадаю последним. Мне достаётся свободное место в левом ряду возле кабины пилотов.
Сидят в самолете боком. Каждый ряд под своей стеночкой и лицом друг к другу. Пассажирские кресла из дюраля.
Сразу же после пассажиров заходят два пилота в синей форме гражданской авиации. Один из пилотов парень лет 26, а второй постарше, около 45 лет.
Слышу, как пройдя в кабину старший пилот предлагает младшему вести самолет, так как он сегодня с бодуна и плохо себя чувствует.
Младший пилот закрыл посадочную дверь, раздал пассажирам бумажные пакеты и, усевшись в левое кресло, запустил двигатель самолета. После парочки перегазовок, наш самолет бодро откатывается от аэровокзала. Прямо с грунта взлетаем после короткой пробежки. Дверь, отделяющую кабину пилотов от пассажирского салона пилоты оставили открытой. Всё что происходило в салоне, было видно очень хорошо. С любопытством наблюдаю за действиями пилотов. Молодой пилот спокойно вёл самолёт, а старший напарник похоже задремал…
Полет проходил нормально. Было интересно созерцать местность с высоты птичьего полёта. Кто летал на «Кукурузнике» знает специфику полета. Самолёт не летит прямолинейно. Он карабкается на верхнюю линию своего эшелона, потом проваливается вниз. Вновь подымается вверх, какое-то время удерживается на одном уровне, и вновь проваливается вниз. И, так постоянно. Ощущения от полета как от аттракциона. После резкого провала вниз, когда душа в пятки уходит, а желудок движется к горлу, чувствуешь радостное возбуждение от того, что самолет не упал, цел и не развалился в воздухе.
Но, от созерцания окрестностей меня отвлек нехороший запах рвоты. Большинство пассажиров усердно рыгали в предоставленные Аэрофлотом бумажные пакеты. Притом в этом деле усердствовали также и бравые молодцы, чему я был очень удивлён. Отдав сидевшей напротив пассажирке свой неиспользованный пакет, постарался сосредоточиться на тех позитивных впечатлениях, которые дарил лично мне этот полёт.
Хорошо то хорошо, но полёт уже подходил к концу. Его длительность, наверное, минут 40.
В авиации известно, что взлететь на самолёте может и ребёнок, а вот благополучно приземлиться, это уже серьёзный вопрос даже для хорошего пилота.
Видимо высота подлёта к аэропорту назначения была слишком большая. В иллюминатор была видна посадочная полоса аэродрома. Наш самолёт резко спикировал вниз.
Прекрасно, подумал я, вслушиваясь в завывание самолёта, прям как на войне. Вот это кайф!
В этот момент резкое пикирование привело в чувство правого пилота. Он разразился громкой бранью, которая была слышна даже через рёв двигателя и вой самолёта.
Дальше произошло неожиданное. Старший пилот начал вырывать из рук младшего рычаги управления самолётом. Младший коллега отчаянно сопротивлялся и материл старшего. Младший был явно сильнее. Но, старший не унимался. Он начал бить младшего коллегу по правой руке, которой тот отчаянно удержал какой-то рычаг.
Не ужели это всё, подумал я. Брякнемся об бетонку посадочной полосы и костей не соберём. Ведь это же не война! Почему они дерутся, ведь у каждого имеются свои рычаги? Поря выводить самолёт из пикирования! Зачем умирать!? Которому из пилотов помочь в этом споре оппонентов?
Ответа не было. Самолет падал. Видимая в иллюминатор посадочная полоса стремительно приближалась.
Лихорадочно потрогал левый внутренний карман одежды. Военный билет был на месте, пуговица кармана застёгнута. Значит, меня опознают без проблем. Доставят домой тело и похоронят за счёт государства. Эта мысль подействовала успокаивающе.
И, хотя брань и междоусобная борьба пилотов не прекращалась, самолёт вдруг резко выпрямился. Пассажиров подкинуло. В этот момент младший пилот въехал старшему по морде правой рукой и резко двинул этой же рукой рычаг вперед, приглушив двигатель. Оба пилота одновременно, как по команде, схватились за штурвал самолета обеими руками. Каждый схватился за свой штурвал. Правой рукой я схватился за поручень кресла, а левой, что есть силы, уперся в перегородку кабины, думая о том, что возможен «козёл».
Небольшой удар колес по бетонке и небольшой прыжок самолёта. Второе касание. Самолёт спокойно катится по посадочной полосе, поворачивает к аэровокзалу, а затем неспешно останавливается.
Отстегиваю привязной ремень. Вскакиваю. Ура, восторженно кричу и хлопаю в ладоши, победила дружба! Однако, организатора стихийного митинга из меня не получилось. Пассажиры не поддержали.
Заглушив двигатель, оба пилота выходят из кабины с невозмутимым видом, как будто ничего не произошло. Младший пилот открывает посадочную дверь, опускает ступеньки, пропускает старшего коллегу, а затем помогает на выходе пассажирам.
Все пассажиры с кислыми лицами нервно торопятся с вещами к зданию аэровокзала, унося также свои пакетики. Помощи в переноске тяжести меня уже никто не просит.
Вот так, не состоялись торжественные похороны за счет государства. Наверное, такое пилотирование самолёта здесь в порядке вещей, думаю при выходе из самолёта последним. Благодарю младшего пилота, в ответ он молча и устало кивает головой.
Через два часа, доплатив разницу стоимости авиабилета, со скукой созерцаю простёршиеся под ИЛ-18 облака. Очередной перелет чего-либо интересного не предвещал.