Не устаю смаковать феноменальную для нашего времени критическую заметку некоего Дона Корле... пардон, Корнелиуса, да-да, ту самую:

"...тексты песен мне уже не кажутся интересными, а кажутся надуманными. Но про тексты уже достаточно сказано, скажу про музыку. Она убогая и примитивная. Если убрать из нее тексты, то никто ее слушать не станет. Два аккорда - три прихлопа. То, что ее играли на гитаре в каждой подворотне, тому подтверждение. Партии на синтезаторе вызывают ассоциации с кабачными лабухами. Отдельного внимания заслуживает то, как эти песни сведены и записаны. Это абсолютно ужасно... Отлично слышно, что как вокалист Цой вообще никакой. В ноты он не попадает по несколько раз за куплет, пытается петь каким-то странным голосом, как будто ниже своего естественного тембра еще и немного гундося (это как бы его фирменная манера), странно тянет гласные... Как нелепо выглядят его движения! А вокал - вообще за гранью добра и зла..."

Это просто пир духа какой-то!

Вспомнил после этого феерического выступления рассказ некоего Бориса Гребенщикова.

- В 82-м я ехал домой в поезде с концерта откуда-то из пригорода. Там я встретил Цоя... До города ехать час, надо как-то убить время, и он начал петь... Я и подумать не мог, что такой величины автор вырос в Купчине и доселе никому не известен.
На следующий день я стал звонить друзьям-звукорежиссёрам, уговаривая их немедленно записать песни "Кино", пока ребятам ещё хочется играть... Я никогда никого не продюсировал и никогда никому не помогал... (но) когда я услышал Витькины песни, я не мог устоять и помог записать их из чистого эгоизма - я хотел иметь песни у себя дома.
Если бы я сейчас услышал песни, которые меня поразили бы так же, как Витькины песни тогда, я бы, честное слово, всё бросил и занялся именно этим. Но с тех пор я не встречал никого, чьи песни поражали бы меня так же.