Она интересна. Ярка. Эрудирована. И многогранна. Очень необычная женщина.
В числе прочего коллекционирует динозавров прошлого века. Ладно бы — коллекционирует. Сначала восстанавливает из пепла. По кусочкам. Легко, как «здрасьте». Оперируя сложными терминами и какими-то невероятными инструментами типа завальцовывателя аккумуляторных клемм и экстрактора электрических разъемов.
— Очистила шасси от толстого слоя пыли и грязи. Заменила смазку в узлах. Приятно видеть краску на винтах, значит, головки не крутили. Зато прижимной ролик придется заменить — задубел. Настала очередь электрической части. Тэк-с, что там говорит таблица напряжений? — моя голова дымится. Кулибин отдыхает. Ирина в ответ только смеется.
Ирина Усманова — коллекционер советской радиоаппаратуры. Ламповые радиолы, катушечные и кассетные магнитофоны и магнитолы, транзисторы, проигрыватели, телерадиокомбайны, электрофоны — в ее коллекции более 200 крупных аппаратов. Добавьте сюда аудиокассеты, винил и пластинки, батарейки, аккумуляторы, фотоснимки, марки, значки по радиотематике и вы поймете, что имеете дело с настоящим ревнителем советского радиопрома.
— Ирина, признаться, мой женский мозг споткнулся уже в самом начале, на слове «завальцовыватель». Откуда такие познания в радиотехнике? Вы учились на факультете радиоэлектроники?
— Вовсе нет. У меня два образования, и оба связаны с легкой промышленностью.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Наверное, всему виной кассетный монофонический магнитофон «Романтик-306-1», который тетушка подарила мне на 16-летие. Сейчас он считается культовым, там такой неубиваемый корпус, да такой, что им можно было чуть ли не гвозди заколачивать. О нем в интернете ходит много историй, что его, например, роняли в реку с лодки, потом доставали, вытрясали воду, и он продолжал работать. Но мне попался «Романтик» с небольшим дефектом, там был такой микропереключатель, который при вставлении штекера в сеть отключал батарейки. Иногда двигатель начинал гудеть, несмотря на не нажатые клавиши. В результате к нам постоянно приходили мастера, я наблюдала, как они ремонтируют, потом потихоньку подключилась сама. Набиралась опыта. Конечно, в радиоэлектронике я не ас, делаю больше по наитию.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
— Не верю. Наверное, вам, как Менделееву, во сне приходят изображения микросхем… Или у вас тьма технически подкованных друзей… Где-то же должен быть ответ, вы все-таки девочка-девочка.
— Меня так и окрестили радиолюбители — дама с паяльником. Друзья, прекрасно разбирающиеся в радиоаппаратуре, конечно, есть, но все они в интернете. Я стараюсь их больше слушать. Мозги мужчин устроены иначе, и руки под сложный ремонт заточены. Бывает, что-то выскажу по теме, они на форуме посмеиваются. В общем, бывают подколы со стороны мастеров-мужчин.
— Это мужское ego... Думаю, втайне они восхищаются вами, ведь вы многим мэнам дадите фору. Сколько радиоприемников вы оживили?
— Как-то специально не считала. Думаю, что 60 процентов коллекции получило вторую жизнь. Что-то еще стоит в очереди на ремонт, что-то в стадии доработки. Но и то, что, казалось бы, полностью отреставрировано и в работающем виде поставлено на полочку, спустя пару-тройку лет нуждается в профилактике и техническом обслуживании. В условиях жилого помещения, бывает, окисляются контакты, какие-то детали выходят из строя, потому что настал их час. Пожалуй, это непрерывный процесс. Советская техника в силу возраста требует периодического осмотра.
Надо сказать, что путь нашей героини к увлечению радиоаппаратурой был долог, хоть и берет начало в ее девятилетнем возрасте. Ирина делится с «Электрогазетой»:
— У картатая был транзисторный приемник «Гиала-404», ему подарили его на 30-летие Победы в Великой Отечественной войне. Дед Абунагим завещал его мне, так он мне и достался — с надписью на боковой стенке «Папа умер 19 декабря 1981 года»…
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Тогда было много радиостанций, и радиоэфир был очень чистый, не то, что сейчас. Я очень любила слушать радиоспектали. Сейчас, кстати, эту традицию пробует возродить радио «Маяк», весь январь выходили в эфир с радиоспектаклями.
Кто помнит, батарейки тогда были в числе дефицитных товаров, раскупались они мгновенно. Поэтому приемник еще пару лет лежал на антресоли. И вот однажды мне повезло, вместо сладостей я купила заветные батареечки… Вот, наверное, тогда появилось желание слушать радио.
С утра надо было в школу — родители ругали и укладывали спать. А я прятала приемник под одеялом, крутила тайком ручку настройки, чтобы еще раз послушать любимые песни или передачи. Это были незабываемые моменты моего детства.
Был еще мамин папа. Дед Сафар научил меня играть в шахматы, потому что ему было очень скучно и ему нужен был соперник. Мы часто сидели за шахматной доской под звуки работающей радиолы. А потом его не стало. Спустя время, мы приехали в его дом, и меня отправили в сарай за картошкой. Среди сваленных досок, ящиков с гвоздями, тряпья я наткнулась на эту радиолу «Днiпро-58». Нахлынули воспоминания, расплакалась.
Когда мама открыла дверь, то увидела, что я на санках волочу эту радиолу вместо картошки. Я ее отмыла, поставила, и она до сих пор со мной. И транзистор картатая тоже сохранила.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Так дома появилась вторая ламповая радиола. Первую — «Урал–111» в свое время родители купили для себя. Сначала цели коллекционировать у меня не возникало, я лишь трепетно хранила радиоприемники в память о близких людях.
— А с чего началось осознанное собирательство?
— Наверное, с ламповой «Звезды-54». Как-то пришла к очередному заказчику по основной работе, ну мы и разговорились. У него было два старых арифмометра, которые я поспешила перекупить за символическую цену. И он сказал, что у мусорных баков стоит приемник, причем, в железном корпусе. Конечно же, пошла, посмотреть. Ведь еще ни разу не доводилось видеть радио «в железе», в основном корпуса изготавливались из дерева. И он так мне понравился, что я его забрала. Этот радиоприемник подарили ударнику коммунистического труда. Фамилию его, к сожалению, так и не смогла узнать. Как часто это бывает: человек умер — пришли наследники, все ценное вынесли, остальное выкинули.
А так, всегда стараюсь у бывших владельцев выпытать, как они получили данный аппарат, как он им достался — много чего интересного выясняется. К примеру, стоит у меня радиола «Урал-57». Ее хозяин специально ездил в Уфу и приобрел там ее на свадебные деньги. Телевизоров тогда в городе не было, да и салаватский телевизионный трансляционный узел только строился. Если б и удалось привезти телевизор (что нереально) из Уфы, то, чтобы поймать единственный канал, надо было установить на крыше огромную телеантенну.
Наш Ишимбай — город тоже сравнительно молодой, первый радиоотдел появился в магазине N14 только в начале 60-х годов. До этого люди привозили их с разных мест. Так что даже сейчас не так просто найти что-то стоящее, в этом плане коллекционерам из больших городов гораздо проще.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
— Как же вы находите интересующие вас экземпляры?
— Что-то мне дарят, но в основном я покупаю. Вот недавно на день рождения пару интересных вещиц преподнесли. В Уфе есть замечательный преподаватель БГМУ Сергей Евдокимович Носиков, ныне он на пенсии. Он подарил мне магнитофонную приставку «Волна», которая без мотора. Она ставится на проигрыватель, и вращение диска передается этой магнитофонной приставке.
Что-то я покупаю в интернете, чем-то меняюсь с другими любителями старой радиотехники. Так, в позапрошлом году отправила коллекционеру из Дальнего Востока «Казань-2». Бывает, определенный аппарат понравится, но каких-то комплектующих к нему нет, ремонтируешь по мере возможности, ищешь несколько лет нужные запчасти. Какой-то радиоприемник соберешь из двух.
— Полагаю, что ремонт и отделка вышедших из строя аппаратов весьма затратны.
— Как прикалывается один знакомый, это ж сколько водки можно было купить на эти деньги! Конечно, расход есть. Особенно цены взлетели после кризиса. Я стараюсь брать аппараты, чтобы было поменьше возни с корпусами, потому что у меня нет ни гаража, ни мастерской, а перелачивать корпуса дома — непросто и небыстро.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Взять, к слову, любой «Урал» 50-ой серии или Каму, корпуса к которым собирали заключенные на мордовской станции Явас.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
У них акустический корпус, из ольхи и березы. Со временем он, конечно же, рассыхается, нужно снимать старую краску, шкурить, переклеивать стенки, шпаклевать, красить…
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Или вот прошлой весной попала ко мне магнитола «Азамат-202».
Корпус был исцарапан — люди оставили свои инициалы. Начинку я отремонтировала, радио «поет», кассеты крутит. Позже нашла такой же корпус и просто поменяла «макинтош».
Сейчас у меня магнитофон «Яуза-5» 1969 года ждет, когда задняя стенка высохнет. Ее соберу, однозначно оставлю себе.
Еще «Сириус-309» в доработке, но он в мою концепцию не очень вписывается, потому что страшненький на вид. Дизайн 60-х — чисто прямоугольная коробка. Думаю, что с ним делать.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
— Расскажите подробнее, как идет процесс реанимации?
— Ну вот на примере «Сириуса». Мои впечатления: качественный звук радиола третьей группы сложности на пяти лампах не выдаст. Хоть один регулятор тембра есть, и на том спасибо.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Посмотрите видео: радиоприем на УКВ, КВ, СВ и ДВ, фон в кадре присутствует. Сегодня оставлю на ночь включенной, чтобы банки после простоя вошли в строй. Ну а утром еще раз проверю их на утечку. Тогда и решу, что делать с филонщиками: погонять или впаять свежие.
На ЭПУ (электропроигрывающее устройство — прим. ред.) полностью заменила смазку, шасси продула, провела дезинфекцию. Капнула маслица на оси роликов и маховика. Также почистила контакты на переключателях диапазонов. Подшкальник пришлось задуть белой краской. Фасад решила оставить, как есть, все-таки радиоле 44 года…
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
— Ирина, сжальтесь! Сейчас моя проводка вновь замкнет, — мы снова смеемся. — Скажите, есть в вашей копилке экземпляр, которым вы особенно гордитесь?
— Конечно, у меня нет приемника, который стоял в бункере у Гитлера или в кабинете Сталина… Но у любого коллекционера есть редкие вещи, чего нет в музее радио, предположим, или у других «больших» коллекционеров.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Какие больше любимы и чаще демонстрируются гостям? Пожалуй, это настольный радиоприемник-ночник, рассчитанный на прием местных радиостанций в СВ-диапазоне. Название неизвестно. Поскольку второй экземпляр так и не засветился в интернете, дала условное название «Сталинград». У него есть еще одна особенность: загорается и моргает вторая лампочка при настройке на радиостанцию. А справа от него переносная транзисторная радиола «Бригантина». Довольно необычная вещица. Тоже в рабочем состоянии.
Ну и, конечно, радиоприемник «РПЛ-2» 1929 года выпуска. Это сейчас, включив любой радиоприемник, настраиваешься на любимую волну одной ручкой. А тогда, в 20-е годы, приходилось здорово помучиться, чтобы услышать в наушниках радиопередачу. Для начала необходимо было подключить внешнюю антенну, заземление и наушники. Потом подсоединить батареи, поставить радиолампы в панельки и детектор в соответствующее гнездо. Настройка на радиостанцию производилась одним, двумя и более вариометрами. Наибольшая громкость получалась, если все колебательные контура были настроены на одну частоту. Но и это еще не все.
Фото предоставлено Ириной Усмановой.
Детекторы имели сложную конструкцию в виде чашечки с кусочком галена и нависающим над ним рычажком, на конце которого закреплена пружинка с иглой, и посему боялись тряски. Даже при малейшем толчке сбивалась чувствительная точка на кристалле, и приходилось снова искать ее. Замечу, что на громкость приема влияла как чистота используемого кристалла, так и сила нажима иглы на него. В общем, чтобы слушать радио требовалась усидчивость.
Но к этой «звездочке» коллекции найти лампу уже нереально, даже с перегоревшей нитью накала.
— У нас в Башкирии невозможно найти или в целом по стране?
— По стране. Судите сами. Приемников, выпущенных до 1941 года, и так было немного. А тут, в связи с началом войны вышло знаменитое постановление о сдаче радиоприемников (ламп и радиодеталей) населением. Репродукторы разрешалось оставлять.
После Победы, по выданной справке можно было забрать свое радио. Там, где шли бои, под бомбежками гибли люди, разрушались и сгорали со всем содержимым дома. На прежде оккупированных немцами территориях мало что уцелело, в том числе и хранящиеся в госучреждениях приемники. В других областях, не затронутых войной, ситуация была лучше, но не все забиралось хозяевами, так как кто-то погиб, кто-то переехал в более «хлебные» места.
В 70-х годах наступил кризис перепроизводства. Население не стремилось заменять устаревшие модели современными, и, чтобы подстегнуть интерес к новинкам радиопрома, открыли пункты приема старой аппаратуры. Например, приносишь старый телевизор или кинескоп от него и тебе дают сумму в виде квитанции (40-80 рублей). За радио платили мало, и их попросту выносили на мусорку. Когда-то дефицитнейшие, но уже морально устаревшие радиолампы выбрасывались. Наверное, многие, будучи ребенком, находили их и с удовольствием разбивали о стены дома…
— Вы упомянули о прекращении вещания отечественного вещания. С чем это связано?
— Вообще это мировая тенденция, многие страны начинают избавляться от радиовещания. В 2014 году у нас прекратили вещать на длинных и средних волнах. Сейчас, если вы включите радиоприемник, то в нашем регионе на длинных волнах вы ничего не поймаете. Будет только шум от импульсов блоков питания. Можно еще, конечно, на FM что-то поймать, но там радиостанции музыкальные. А ведь хочется новости послушать передачу, посвященную кому-то или чему-нибудь. В юности обожала слушать «Радио Дамаска», «Говорит Вьетнам» и другие. Теперь, если на средних и коротких волнах услышишь русский язык, то с китайским акцентом. В Ишимбае на УКВ работает лишь «Маяк». Потихонечку приемники «замолкают». Радиовещание становится частью истории. От этого становится грустно.
— Что бы заметно украсило вашу коллекцию, о чем-то особенно мечтаете?
— Мечтала о приемнике «6Н-1», когда они еще были дешевые, мне предлагали, я все капризничала. То корпус слишком убитый, то какого-то узла не хватает и, чтобы его найти, надо было еще один приемник покупать… А потом доллар скакнул, ударил кризис, и «энки» взлетели в цене. Также мечтала о «Ленинграде Т-2», это такой большой и очень тяжелый «гроб». Его в свое время можно было купить за умеренную плату, в шесть-десять тысяч уложиться, а сейчас он стоит столько, что сказать страшно.
А еще мне было б за счастье найти маленькие приемнички «Башкирия» и «Стадион», выпускавшиеся на уфимском заводе...
— Наверное, многие вас спрашивают: а зачем вам это?
— Частенько. Кто-то на этом увлечении зарабатывает. Но я из такой категории людей, если мне что-то вкусненькое попалось, то я из своих цепких лапок это уже не выпущу. Торгаш из меня никакой. Я просто люблю советское радио. Очень.
http://i-gazeta.com/news/kopilka/35345.html
Не наша ли это мадам с форума господа?
