Да, мы – такие… / 14-10-2013 19:44
Да, мы – такие…
Представьте: захожу я в кабину экскаватора, а там Милла Йовович . Лежит полуобнаженная на грязном кресле машиниста. На её нежно-белом животике стоит литровая банка с борщом. Возле кресла сидят два слесаря. Один из них собрался обедать, другой с лицом обезображенного интеллектом, пытается ножом выковырять грязь из под ногтей. Меня это зрелище больше забавило, чем возмутило. - Мужики, давайте договоримся - чужие журналы, без разрешения не трогать.
Тот, который, делал себе маникюр, с нисхождением отвлёкся.- Не психуй, командир, Костян у нас - аккуратный. - Костик тем временем вытирал ложку о свою робу. Я начал искать газету, чтобы обменять свой потрёпанный MAXIM, и спасти Миллу, но тут заговорил Костян,- слушай, аккуратист, а с кем ты там тёр шкуру по поводу сетевых кабелей и их прогрев, про пятьдесят баксов за метр?- он смотрел на меня так, что у меня зачесался затылок.- Короче, имей в виду - мы в доле. Прогреть поможем, да и с вывозом подсуетимся.
Такого поворота событий я не ожидал.- Ребят, ужасно рад, что у вас хороший слух, но вы не так все поняли. Мы с товарищем говорили об аудиофильских кабелях, и ни чего с экскаватора красть я не собираюсь . Во время не ловкой паузы я понял, что меня не поняли или не поверили. Ну, короче, я начал рассказывать им о философии хай фай звука, о том, как кабеля влияют на прорисовку образов ... Рассказал что 50 баксов за метр - ещё не самая высокая цена, которую аудиофилы готовы платить ради нюансов, иногда слышимых только им. Поведал о прогреве компонентов всей системы, как о сыгранности музыкантов на одной сцене.… В общем, меня понесло. Но несло не долго. Во время этой лекции, вдруг вижу, как Костян забирает «маникюрный инструмент» у своего товарища и начинает нарезать им сало на милой мордашке Миллы Йовович.
-П…дец ,кому я это всё рассказываю?- Возможно я сказал в слух, или громко подумал эту фразу. Мои гости вдруг привстали. От остатка дружелюбия на их лицах, не осталось и следа. «Маникюрщик» внимательно посмотрел мне в глаза, и подытожил.- Я недавно, взял дочке компьютер в кредит, на пять лет, а вы за эти деньги покупаете шнурки, которые типа что- то меняют в звучании, правильно?
- Ну, в принципе - да.
- Тогда у меня только два вывода из всей этой лирики - или ты нас нагло на…буеш, или вы там все полные дол…ёбы – выбирай…
Я посмотрел на ровно - очерченный жёлтый круг, на глянце журнала. В центре радиуса оказался пупок голливудской актрисы. Мне эта комедия порядком надоела, и я просто ответил,- я вас не на…бую.
До окончания смены оставалось шесть часов. Чтобы скрасить испорченное настроение, я постарался мысленно переместиться в кладовку в своей квартире. Там среди пустых банок и инструментов лежат два куска провода золотистого цвета. Они приехали ко мне из другого города и, свернувшись клубочком, спокойно ждут своего часа. Я ясно представлял картину, как через несколько часов два ручейка золотистого цвета польются от усилителя по линолеуму к моей акустике.
Еле дождался конца смены. Но всё оказалось не так просто. Еду домой в маршрутке. Звонит дочь моей тёщи. Из всего сказанного я понял, что её мама, не дождавшись моих обещаний, решила сама перевести свои банки из под консервации. Обещанного три года ждут, а тут поднялся кипиш, хотя и двух лет не прошло. Ну, в общем , мне нужно постараться собрать остатки своей человечности и принять в этом участие. Да я и сам решил, перед прослушкой кабеля, закрыть один из долгов своей совести. Ибо чистый помыслами - слышит больше. Подъезжаю к своей остановке и наблюдаю грустную картину: не молодая женщина с кравчучкой, безуспешно упрашивает неумолимых маршрутчиков провести её пару остановок. Но водилы, увидев тележку, на борту которой, чудом уместилось несколько десятков бутылей - просто закрывали двери.
Бытует мнение, что шестьдесят процентов тёщ, имитируют радость при встрече с зятем. Я понимал, что сейчас, не попаду даже в эту статистику. Увидев меня, она, молча, развернулась и невозмутимо поковыляла в сторону своего дома, под саундтрек скрипа колёсиков. Мне стало стыдно…
- Мама, подождите, я помогу!
- Да я уже два года жду - не дождусь, сама справлюсь, - она деловито поправила увязку уз клетчатых сумок со стеклотарой.
- Честное слово, я собирался завтра перевес…- и вдруг запнулся на полуслове. То, что я увидел, удивило меня на столько, что мой желудок немедленно отреагировал естественной реакцией организма. Захотелось в туалет по - большому. Я стою как вкопанный и не могу отвести взгляда от букв на проводах, которыми были увязаны бутыльки. Забавно, но я обратил внимание: кабель натягивался снизу вверх, с соблюдением направления слов- Van Den Hul GOLDWATER. Через некоторое время, я услышал свой голос,- Мама, в..вы, г..где взяли этот провод?!
- В кладовке, в твоих инструментах.- Было понятно, что она не понимала моей озабоченности.- А что, хороший прочный провод-. В подтверждении своих слов, она по-хозяйски, подтянула удивительно - замысловатые узлы всей увязки. У меня неприятно потянуло в паху.
- Мама, вы знаете, что эти два куска кабеля приехали ко мне из другого города. Они стоят как ваша месячная пенсия. Я его взял послушать, но после того что вы с ним сделали я вынужден…
Она не захотела выслушивать мою истерику, а просто покатила тележку с четкими указаниями, - придерживай банки ссади и помогай через бордюры пересаживать. Ни чего твоим проводам не станется. Быстрее, дождь собирается…
Дорога была долгой. Нет, очень долгой. Под звон стеклотары и скрипа колёсиков, я терпеливо выслушивал что секта, в которую меня втянули, скоро разорит мою семью и разрушит мой мозг. Поначалу я пытался объяснить, что это не секта, а сайт, вполне адекватных любителей музыки. Но тщетно. Потом сдался, и просто плёлся рядом. Начинался дождь. Осталось пройти пару улиц. Кравчучка всё больше и больше набирала скорость. Каждый стук колёс об выбоины отдавался в моём мозжечке. Забавно, но я вдруг представил идущего рядом с собой рыжего дедушку. Он пристально смотрит на сияющий от дождя провод и улыбается. Почему улыбается? Потому что такого назначения и такого драйв - теста своих изделий он ещё не наблюдал!
Победа, мы дошли. В спешке, освобождая кабель, я не удержал банки. Несколько из них разбились. Мужественно выдержав не приятный для себя текст, взял предложенное тёплое и сухое полотенце. Вместо того чтобы вытереть волосы, я вытер провода, и почти любовно уложил их за пазуху. Когда закрывалась за мной дверь, я спиной почувствовал, как меня перекрестили.
Маму понять можно, так как подобное уже случалось, и не раз. Однажды она застала меня за не вполне обычным занятием. Я ходил по залу и хлопал в ладоши, к чему то, прислушиваясь, потом вдруг начинал перемещать ковры... Тогда моя супруга её успокоила, что её зять - ловит переотражение…. Второй раз - она пришла с младшеньким с прогулки. Тихонько открыла дверь, чтобы не разбудить меня. И видит такую картину: окна плотно зашторены, телевизор накрыт покрывалом. Я сижу с повязкой на глазах. Комната заполнена звуками, которые музыкой назвать сложно. Помню, тогда она долго не решалась оставить своего внука со мной. А когда уходила быстро перекрестила меня и малого, при этом что- то нашептывая.
Да, согласен, наше маниакальное желание приблизится к самому интимному в музыке со стороны выглядит несколько странно. Однажды услышав, насколько может быть близка к нам она - и мы уже не согласны на меньшее. С одержимостью сектантов мы тысячный раз становимся на колени перед скопищем проводов и железяк. Без конца переключаем, прогреваем, перемещаем, прислушиваемся и опять переключаем. Согласитесь - это похоже на некий ритуал или священнодействие. В попытках поймать первозданность первоисточника, мы заходим настолько далеко, вернее глубоко, что начинаем прислушиваться уже к самому себе. Может быть - это гиперчувствительность слуховых рецепторов? Думаю - всё гораздо глубже и интересней... По сути, мы слышим то же что слышат другие. Но в нас есть то, что превращает банальное физическое свойство – звук - в искусство. Эта особенность в своём роде – избранность. Каждый из нас наслаждается ей по своему; кто- то пишет музыку, а кто- то её слушает.
Думаю, началось всё это далеко не с нас. Наверное, миллионы лет назад один из «наших» не бритый голодный и злой, прежде чем бросить в птицу камень, вдруг прислушался к ней. Потом этот чудак не раз спасал своё племя от голодной смерти. Среди пёстрого разнообразия звуков, он безошибочно распознавал стон и тяжелый шаг раненой или ослабевшей добычи. Но самое знаменательное произошло холодной зимой, в его пещере. Наш предок, вдруг приказал своей женщине забрать дитя и отсесть от своей матери в другую часть пещеры. И, о чудо! Плач дитя, потрескивания костра, даже ворчание доисторической тёщи, неожиданно приобрели не утомительное, даже интересное звучание. На следующий день, сам того не ведая, из пещеры вылез первый в истории хайфайщик. А в его берлоге родилась пресловутая, равносторонняя фигура - треугольник. Спустя сотни тысяч лет на вершине этой фигуры, вместо шкур появятся вечно просевшие, потёртые кресла и диваны.
Из далека и со стороны, некоторым может показаться, что мы секта магического знака. Может быть, в этом есть доля правды. Но если бы они знали, насколько мы можем быть свободными, находясь в пределах этих трёх граней. Согласитесь, приятно осознавать то, что у нас есть место, где мы можем, иногда отлучатся от действительности. В мир бесконечно - волнующий и такой понятный нам. Мы все разные, и у каждого этот мир - только свой. Возможно завтра, я окажусь в осеннем Ню- Йорке, где послушаю хороший джаз. Просто поверну регулятор громкости усилителя вправо, и дверь джаз- клуба откроется. Я увижу на сцене Майлза Дэвиса. Звук его трубы пронзит меня истеричным, будоражащим визгом. Потом до мурашек оближет каждый сантиметр кожи. Кстати, если встречу там Милу, надо будет рассказать про банку борща на её животике.… Послезавтра, кто то, наливая себе кофе, вдруг нальёт во вторую чашку... Потому что, в соседней комнате, поёт живой и здоровый дедуля Армстронг- такой реальный и такой родной. Сегодня вечером какой-нибудь врач, или слесарь - Костян вытащит из кладовки старенькие, рассохшиеся s-30. Протрёт потрескавшийся шпон от пыли, и водрузит их обратно на антресоль. Ближе к ночи, его соседи вновь услышат душераздирающий, кричащий стон. Однажды, среди лилий, этим криком с ним простился его кумир - Курт Кобейн. Пусть это услышат в десятый или в тысячный раз, и чуть громче законодательных ограничений… Костю понять можно. Он имеет на это моральное право.
Если без слюньтявой лирики; из пяти дырок в голове, у нас есть две, через которые наш мир воспринимается гораздо симпатичней, чем он есть на самом деле. Это некая форма толерантности, к излишней материальности окружающей нас среды. За это мы готовы платить, иногда переплачивая. Да, мы – такие... Кто мы такие? Хайфайщики…
|
Меломания-это семейная проблема 
