(06-03-2013 21:21)petr.solo1223 писал(а): Приглашаю в тему знатоков и любителей классической музыки. И мне интересно поговорить в таком вот аспекте. А именно : я долгое время не слушал и не понимал классику вообще, было даже некое отторжение,которое шло ещё с детства,когда классическая музыка звучала со всех радиоточек и с экрана телевизора на похоронах очередного генсека. С возрастом интерес появился,но сама музыка как то не вызывала сильных эмоций,не интересно было. Бах скучен,Моцарт какой то "попсовый",как то был интересен Бетховен и Чайковский и всё. Я и задумался,что со мной не так? И обратился с этим вопросом к знакомому композитору и он мне открыл классику с другой стороны.Оказывается при восприятии классики очень важно КАК исполнено то или иное произведение. И он мне постепенно открывал дирижёров и разные оркестры.Оказывается,для меня лично, Рахманинов интереснее всего звучит в исполнении Лондонского симфонического оркестра под управлением Владимира Ашкенази, а 40я и 41я Моцарта просто "сносит" своей величественностью в исполнении Королевского оркестра Консе́ртгебау под управлением Николаса Хорнокурта,Вагнер и Брукнер мне очень нравится в исполнении Лондонского классического оркестра под управлением Роджера Норрингтона, а Чайковского мне заново открыл замечательный дирижер Серджиу Челибидаке. Замечательными являются сделанные им в Мюнхене записи Бетховена, Брамса, Брукнера, Шумана, Баха, Форе, а также ряд «живых» выступлений с Лондонским симфоническим оркестром и Симфоническим оркестром Штутгартского радио. Давайте поговорим о том,какие произведения и в каком исполнении произвели на вас наибольшее впечатление.В дальнейшем тема будет расширена.
Очень хорошо ,что вы сделали первый шаг. Популяризация классической музыки доступным языком ,как это делает Ванесса Мэй несомненно заинтересует многих послушать эти произведения целиком и в исполнении "классических" музыкантов. Не стоит останавливаться , там бездна всего интересного.
Был там пожар. Как раз в тот день, когда я туда собрался поехать и посидеть.
Чисто случайно, по привычке повернул не туда - просто всегда так ездил на работу. На автомате.
Поэтому пожар, после другого ресторанчика , видел издалека.
Пассажирам теплоходов выдают спасательные жилеты.
У посетителей седьмого неба должны быть спасательные парашюты!!!
в Питере выступила великая (не побоюсь этого слова) перкуссионистка, шотландка Эвелин Гленни (Evelyn Glennie), известная давно во всем мире, но не у нас.
кто знал, что это за личность, не сомневался ни на секунду и побежал слушать и смотреть, а кто не знал и все же посмотрел - многое приобрел.
автор статьи был честен и не скрывал, что ему не всё понравилось... но это в принципе нормально, особенно для человека, который явно привык к принципиально другой музыке.
и... да, конечно, это уже навязший в зубах факт о ней, но не сказать просто нельзя - Эвелин Гленни... глухая.
она исполняет музыку в широчайшем стилевом диапазоне - от самой классической классики до авангарда и чистого экспериментаторства.
поскольку музыку она воспринимает исключительно телесно, как вибрации, то выступает она обычно босиком.
про нее говорят, что ощущение звука у нее необычайно тонкое - тоньше, чем у многих слышащих... потому что ничто стороннее не отвлекает от воспринимаемых вибраций...
(19-02-2020 09:56)gene_d писал(а): в Питере выступила великая (не побоюсь этого слова) перкуссионистка, шотландка Эвелин Гленни (Evelyn Glennie), известная давно во всем мире, но не у нас.
Подобную музыку часто великие бразильцы в переходах исполняют... правда без оркестра - у нас с оркестром!
Читая книгу Виктора Суходрева "Язык мой-друг мой", набрел на занятный пассаж об известнейшем пианисте Владимире Горовице. Фрагмент довольно объемный, но он стоит того, чтобы его дочитать до конца. Пара пояснений: описываются события середины 1970-х годов; упоминаемый в повествовании Леонард - известный в США журналист Леонард Лайонс (кстати, наш земляк, родом с Ивано-франковщины):
Володя Горовиц
Прибыв как-то в очередной раз в Нью-Йорк, я сразу позвонил Леонарду. Он сказал, что если я выкрою время, то он познакомит меня с пианистом Владимиром Горовицем.
По счастливой случайности тем же вечером я мог располагать своим временем. В назначенный час мы встретились с Лайонсом в районе 90-х улиц и направились к дому, где жила чета Горовиц. Это был один из старых нью-йоркских особняков. Дверь открыла служанка, мы прошли в гостиную, где нас ожидали сам хозяин и его жена. Лайонс представил меня Горовицу. Разговор шел на английском. Но так продолжалось недолго. Горовиц вдруг сказал мне:
— А что же мы, двое русских, на английском разговариваем?
Я с удовольствием перешел на родной язык. Горовиц обрадовался русской речи и сразу же предложил обращаться друг к другу по имени: Володя — Витя… При этом он заметил, что вообще предпочитает, чтобы на любом языке его называли Володей.
Выпили немного вина, и Володя повел нас по комнатам своего дома, показывая картины всемирно известных мастеров. Я знал, что он давно уже не дает публичных концертов, и спросил: «Володя, а почему вы перестали выступать?» Горовиц с готовностью ответил, что ему однажды до чертиков надоела вся эта концертная деятельность и особенно то, что с ней связано: необходимость колесить по разным городам, надевать смокинг или, хуже того, фрак, сидеть за роялем до позднего вечера, а потом тащиться на скучный прием и общаться с неинтересными людьми. Затем, помолчав, добавил, что, конечно же, времени он не теряет и часами сидит за роялем и даже иногда выступает, но в обычном костюме и в основном днем, перед молодежью в университетах.
На мой довольно нескромный вопрос о том, на что тогда он живет, Володя усмехнулся и показал рукой на окружающие нас шедевры живописи.
Мы вернулись в гостиную. Я ждал, что же будет дальше. Чувствовал, что мой друг Лайонс не будет самим собой, если вечер закончится просто разговором, даже если это разговор с таким великим музыкантом, как Горовиц. Так оно и вышло. Лайонс пригласил нас в тот же вечер в Гринвич Виллидж, гнездо богемной жизни ночного Нью-Йорка. В те годы там существовали своеобразные коммуны художников, музыкантов, литераторов и актеров. Это были хиппи, «дети цветов». Они потребляли травку и другие наркотики, носили длинные волосы, слушали усиленный могучей электроникой рок-н-ролл…
Мы вскоре оказались в этом богемном районе, где двери ресторанов, кафе, баров и джаз-клубов не закрываются допоздна. Все его улочки кишат туристами и полицейскими. Но порядок, в русском понимании этого слова, американцы особо не нарушают.
Лайонс привел нашу компанию в ночной клуб «Электрический цирк». Хозяин ожидал нас у дверей. Мы окунулись в мир грохочущей электромузыки, множества хиппующих молодых людей, где никто не обращал на нас никакого внимания. Лозунг того поколения американской молодежи: «Каждый должен делать свое дело!» В данном случае нашим делом являлось лишь любопытство, и никто нам не мешал его проявлять. Гремела музыка, юноши и девушки извивались в танце. Володя протискивался между танцующими, глаза его горели восторженным огнем. Со сцены выкрикивали какие-то команды, молодые люди моментально им подчинялись и меняли стиль танца. Мелькал пульсирующий свет. Но я смотрел на мастера-исполнителя классической музыки. Мне казалось, что Володя заворожен этим действом.
В «Электрическом цирке» было несколько залов на разных этажах. В одном из них стоял несусветный грохот, в другом — тишина, молодые люди разговаривали между собой почти шепотом. В следующем зале выставлялись художники. Словом, «Электрический цирк» приносил радость американской молодежи. Это была их любимая «деревня» («виллидж»).
Пробыв там около часа, мы вышли на улицу и направились в небольшой ресторанчик, где нас также ожидали благодаря всемогущему Леонарду. Здесь мы насладились тишиной и уютом. Я спросил Володю, как же он, с его утонченным классическим музыкальным слухом, вынес «Электрический цирк». Горовиц улыбнулся и ответил:
— Витя, я же знал, куда иду!
Сказав это, он демонстративно вынул из ушей резиновые беруши.
Хотел бы это произведение - 1-ю симфонию Вячеслава Овчинникова - "прокрутить" для уважаемого знатока классической музыки Пендерецкого.
Оно стало для меня настоящим потрясением, значительно скорректировало мою систему музыкальных координат.
Автор написал эту симфонию ... в свои 19 лет!
...На днях посетил его квартиру. (Композитор покинул этот мир ровно год назад. Видел рукописи-партитуры написанной им музыки к "Войне и миру", "Они сражались за Родину" Бондарчука, "Иванову детству", "Андрею Рублеву" Тарковского и т.д.
Рояль. Огромное количество кассет, записанных им с радиоэфира...
Долго говорили с его вдовой. - Потрясающая жизнь. Потрясающий талант.
когда-то давным-давно я долго... очень долго "въезжал" в музыку Шенберга.
но когда это случилось, то оказалось, что мне очень нравится буквально всё, им сочиненное. он - один из самых близких мне "по духу" композиторов ХХ века.
Классическая музыка вот что спасает когда нужно расслабиться после тяжелого дня. Меня так же она спасает, когда я не могу уснуть. Да и вообще удовольствие доставляет
(20-03-2020 02:27)Easy писал(а): Классическая музыка вот что спасает когда нужно расслабиться после тяжелого дня. Меня так же она спасает, когда я не могу уснуть...
Ещё есть Tafelmusik - музыка для застолий. Это если нет аппетита.
Вот например, сочинение Германа Шейна - Банкетто.
Но самый известный "застольный" композитор - это, конечно, Телеманн.
Существует также музыка "для лифтов" и "для аэропортов". Имена классиков известны, но есть и просто остроумные взгляды на скучные проблемы...
))
