(13-07-2025 20:44)Godkiller писал(а): 7-8 апреля 1995 года, русские освободители проводили зачистку и сожгли чеченскую деревню Самашки, убив, по разным подсчетам, от 100 до 300 местных мирных жителей. Не удивительно, что потом после такого чеченские боевики отрезали россиянам головы, снимая это всё на камеру. Но кто помнит, кто считает.....
https://m.ok.ru/group/55698004901993/top...g554348050
А может не так как в википедии написано было?
Правда о событиях в селе Самашки Чеченской республики в апреле 1995 года.
Прошедшая в апреле 1995 года "зачистка" (более напоминающая полноценный бой) бывшей казачьей станицы Самашкинской, а ныне чеченского села Самашки,, породила в то время множество недобросовестных спекуляций. Враги России пытались тогда превратить Самашки, а вернее миф о событиях в этом селе, в политический жупел, поставив их в один ряд с Сонгми, Лидице и Хатынью. Эти лживые измышления были неоднократно опровергнуты, в том числе и независимой парламентской комиссией, и потому полемизировать с их апологетами едва ли уместно. Между тем, о ходе самого боестолкновения в Самашках, который никак не укладывается в рамки обыкновенной, рутинной "зачистки", известно даже сейчас далеко не все. А потому приведу рассказ непосредственного участника тех событий, офицера разведки Алексея Ракитина, который несомненно, добавит новые сведения о том ночном бое в бывшей казачьей станице Самашкинская.
Весной 1995 года после окончательного освобождения Грозного от мятежников, встал вопрос об Аргуне и Гудермесе. Установление контроля над этими городами являлось в тот момент первоочередной и самой важной задачей. Западное направление в целом, и Самашки в частности, приоритетными не являлись. Само село, хоть и достаточно крупное, не было каким-то стратегически значимым пунктом. Настораживающими были только сведения о том, что большая часть жителей села принадлежали к тейпу Дудаева, но каких-то особенных проблем здесь не ожидалось.
Между тем, приближаясь к Самашкам, мы получили информацию, что из Ачхой-Мартана, Бамута, Закан-Юрта к селу подтянулись боевики. Сборный отряд мятежников насчитывал около 300 человек - довольно крупная банда, численностью порядка батальона. В наши руки попал список жителей Самашек, получивших от боевиков оружие. Согласно этому списку, было роздано около двухсот семидесяти единиц стрелкового оружия. Нам предстояло разоружить село и выдавить боевиков из этого района.
Оперативная группа провела встречу со старейшинами и объявила им о наших планах: бойцы СОБРа и ОМОНа прочесывают село на предмет проверки паспортного режима и выявления незаконного хранения оружия, после чего войска идут дальше. Такая схема работы использовалась тогда во всех населенных пунктах.
Честно говоря, эта тактика оправдывала бы себя только в том случае, если бы в каждом селении после окончания "зачистки" оставлялось подразделение для несения комендантской службы. Вопрос об этом неоднократно поднимался на совещаниях в штабе группировки. Но эти предложения во время первой кампании реализованы не были.
Старейшины всячески пытались нас убедить, что входить нам в село никак нельзя. С их слов выходило, что это совершенно несовместимо с менталитетом чеченцев, равно как и сдача оружия, и паспортный режим. То же самое, в тех же словах нам неоднократно приходилось слышать и в других населенных пунктах Чечни. А потому не тратя время на бесполезные препирательства, мы твердо потребовали обеспечить сдачу оружия, чтобы затем перейти ко второй части - то есть к проверке паспортного режима. Нами была названа точная цифра находящегося в Самашках стрелкового оружия. Старейшины стали уверять, что такого количества "стволов" в селе нет. После того, как пресловутый список раздачи оружия был сунут им под нос и задан вопрос: "Где эти ребятишки?" - они в один голос стали утверждать, что этих людей в селе давно уже нет. " Этот в Москву уехал, тот тоже в России".
Видя, что просто так они от нас не отделаются, чеченцы стали тянуть время: "Подождите два часа, соберем оружие."
Прошло два часа, затем... еще два часа. Таким образом, мы под Самашками три дня простояли. Из своих источников нам стало известно, что за это время боевики провели в клубе собрание жителей. Угрозами вынудили их принять решение - русских в село не пускать. Тем, кто воевать не хотел, бандиты ненавязчиво посоветовали уходить из села. Согласно поступающей из Самашек информации, дудаевцы вовсю готовились к обороне. Подтверждая эти сведения, из села потянулись беженцы. Стало ясно, что без боя нам не обойтись. Путем наблюдения выявили огневые точки противника, окопы вырытые на окраинах и в самом селе. Определили установленные боевиками минные поля вокруг Самашек. По всем признакам, село было подготовлено к обороне весьма грамотно и основательно. Судя по всему, фортификационные работы здесь велись задолго до нашего появления.
Население выходило, главным образом, в направлении Серноводска. Мы не препятствовали выходу, единственно - проверяли документы и досматривали транспорт на предмет наличия оружия. Поэтому можно с полной уверенностью утверждать: все, кто хотел выйти из села, вышли. Через некоторое время поток беженцев иссяк. Мы видели в бинокли, как оставшиеся в селе боевики исполнили на центральной площади свой танец - "зикр" и разошлись по позициям.
Подобраться к селу было довольно сложно - управляемые фугасы, установленное практически вкруговую минное поле. Утром, пока еще не рассеялся туман, к селу попыталась подойти разведка софринской бригады. Отделались легко - БТР разведчиков возвратился назад без переднего колеса - наехал на мину. Когда отходили, софринцы успели прихватить "языка" в огороде одного из окраинных домов. Допросили. Оказалось - русский, чеченцы его из Курска выкрали. Приставили нож к горлу и вывезли в Чечню. Так он и жил с тех пор в одной семье на положении раба - ходил за скотиной, выполнял другие работу по хозяйству. Уже по окончании допроса спрашиваю:
- Ну, а если бы ты отказался работать на чеченцев?
- Тогда бы били. Могли бы и убить.
- А бежать не пробовал?
- Да, пробовал бежать один такой. Чеченцы его поймали, голову отрезали. Так с этой головой в руках и ходили, нам показывали.
По словам невольника, таких, как он, только в близлежащих домах села было пятнадцать человек.
Вокруг села, в избежание прорыва боевиков, были размещены БМП. Провели аэрофотосъемку объекта. Четко обозначили секторы для работы штурмовых групп, командиры которых тщательно изучили свои участки. Была предпринята попытка проделать проход в минном поле. Безуспешная - слишком профессионально боевики мины расставили. Пришлось применить УР "Дракон" (УР "Дракон" - инженерный боеприпас, предназначенный для проделывания проходов в минных полях путем подрыва.). Подорвали его, мины сдетонировали, и в образовавшийся проход двинулась бронетехника.
В 16. 00 началась операция. Первоначально планировали начать утром, но потом решение изменили, в расчете на элемент внезапности. Едва ли противник ожидал, что мы войдем в село вечером. Каждой штурмовой группе была определена улица, по которой ей предстояло продвигаться. Группы скрытно выходили в свои секторы, и только оказавшись в начале улицы, разворачивались в боевой порядок. Первоначально сопротивление было не слишком сильным: лишь в двух или в трех местах нас обстреляли. Видимо сказалось то, что мы заранее предупредили старейшин о возможных последствиях. Мы поставили их в известность о том, что если по нам откроют огонь, войска будут отведены на исходный рубеж, а огневая точка - подавлена огнем танка, после чего движение вновь возобновится. В принципе, на начальном этапе завязавшегося боя так и было. Однако с наступлением сумерек ситуация изменилась: в рядах наступающих штурмовых групп началась неразбериха. Одна из причин этого заключалась в том, что нами не был учтен овраг, который пролегал посреди села. Дойдя до него, техника, до этого обеспечивавшая прикрытие групп, встала. Штурмовым группам пришлось действовать дальше без поддержки брони.
Боевики очень основательно подготовились к обороне. Окопы для огневых точек они рыли не вдоль улиц, а в густо заросших палисадниках, где их было непросто обнаружить. Разумеется, они значительно лучше нас знали село и, заходя через дворы и огороды в стык между нашими группами, пытались заставить нас вести огонь друг по другу. Спасало наличие хорошей связи - у командира каждой группы была "Моторолла". Так что все недоразумения удавалось быстро решить.
В ходе боя был убит один из командиров групп - старший лейтенант Максин, и его радиостанция попала к боевикам. Они пытались и огонь "корректировать", и в наши переговоры вклиниться. Но каждый раз их подводил акцент, видимо, не было у них никого, кто бы говорил по-русски чисто. Слышу, в переговоры влезает: "Двэсти сэдмой, ты, слюшай, подпрыгны, я тэбэ стрэльну, ты гдэ, слюшай, находышся?" Словом, ясно, что разговаривает чеченец. Был там и такой эпизод: перед нашим бойцом, кто- то из-за забора выпрыгивает. Солдат ему: "Стоять! Кто такой!?" А он в ответ: "Эй, я - ОМОН, слюшай!" По другому такому же "ОМОНу", тоже из-за забора выскочившему, наши стреляли целым взводом, а он все подпрыгивал и порывался бежать. Оказалось, что он был в тяжелом бронежилете - БЖСНе. Наша авиация постоянно "подвешивала люстры" (Осветительные боеприпасы, спускающиеся на парашютах, предназначенные для освещения поля боя ночью). Благодаря этому мы могли хоть как-то ориентироваться, но они же высвечивали нас мятежникам. Первых пленных - семерых боевиков - мы взяли около десяти часов вечера. Вывели их из села на поле, где была застава, и устроили что-то вроде фильтра. Местность там довольно холмистая, и вертолет не смог сесть ночью, даже несмотря на то, что мы обозначили ему огнями площадку. Но если пленники могли подождать до утра, раненых нужно было отправлять сразу. Из-за отсутствия квалифицированной медицинской помощи, которую можно обеспечить лишь в условиях госпиталя, умерло несколько человек.
Самашки мы прошли только к четырем часам утра, развернулись и с наступлением рассвета начали обратное движение. К исходной позиции мы вернулись к двенадцати дня, то есть операция продлилась двадцать часов. Нами было взято в плен около ста двадцати боевиков, еще около ста убито. То есть настоящих боевиков, абсолютно "достоверных", с оружием, с документами. Пленных отправили вертолетами в Моздок. Под утро боевики пытались прорваться к лесу, но налетели на собственное минное поле, мы отсекли их от леса и накрыли минометным огнем. Всего потеряли убитыми двадцать шесть человек, около девяноста бойцов получили ранения, были подбиты два наших танка и три бронетранспортера. Потери очень большие, явно опровергающие тезисы дудаевской пропаганды о мирности села. Меня самого контузило в Самашках. В одном из дворов я присел на краю канавы, чтобы перезарядить магазины. Вдруг меня будто что-то толкнуло: поднимаю глаза и вижу - в метрах в двадцати от меня стоит чеченец и целится в меня из "шайтан-трубы". Автомат и пистолет сгреб в охапку и через спину кувыркнулся в канаву. Следом - граната, ударила в стену, меня камнями и землею осыпало. Слава Богу, это было на открытом месте, головой потряс, вроде нечего. А гранатометчика этого наши ребята пристрелили.
В двенадцать часов мы уже вышли из села. Остались только блок-посты омоновцев на окраинах. А мы продолжили движение, теперь на Ачхой-Мартан, даже не подозревая, какая шумиха разыгралась в СМИ по поводу этого, тяжелого, но довольно обычного боя.
Где-то, через неделю, мне поставили задачу - сопровождать Станислава Говорухина в Самашки. Как руководитель соответствующей парламентской комиссии он прибыл для выяснения того, что, собственно, произошло в селе. Мы обеспечивали охрану ему и съемочной группе "Вестей", приехавшей с ним. Получив, таким образом, возможность взглянуть на Самашки уже в спокойной обстановке. Никаких особых разрушений в селе не было. Да и быть их не могло - бомбоштурмовых ударов не наносилось, а самым большим калибром был гранатомет, ну еще "Шмель". Говорухин свободно общался с жителями села, причем постоянно уходил довольно далеко, заставляя, нас здорово нервничать. Вероятно, он поступал, таким образом, думая, что чеченцы вдали от нас будут откровеннее (нельзя сказать, правда, что наше присутствие их слишком стесняло). Потом мы собрались пройти по селу и были обстреляны. Прямо в Самашках. Заняли оборону и под прикрытием БТРа стали выводить Говорухина и телевизионщиков.
Когда по нам открыли огонь, я спрыгнул в канаву, под мостик. И увидел свисающий кабель, как от полевого телефона. Мина! А по мостику как раз БТР должен был пройти. Взял и тут же провод ножом перерезал, лишь потом подумал, что она могла быть поставлена на размыкание. Но пронесло...
Мы с двумя омоновцами побежали по проводу и вышли к землянке. В землянке стоял армейский коммутатор: ручку накручиваешь, два штекера вставляешь, и фугас срабатывает. В землянке - никого, видимо, боевики заметили нас издали и успели скрыться. Господь уберег нас тут во второй раз, поскольку мы гранату в землянку не бросили, как полагается. А там около ста штук разнообразных мин, заряды аммонала, детонирующий шнур с взрывателями. Если бы рвануло, от нас бы и мокрого места не осталось. Вытаскивали это богатство перед камерой телевизионщиков и на глазах у Говорухина: "Понятно, теперь, что это за мирное селение".
Потом уже подробно узнали из газет обо всех "зверствах", сотворенных нами в селе. Могу со всей ответственностью сказать, что все это ложь чистейшей воды. Никаких предосудительных действий наших бойцов по отношению к тем бабкам и дедам, что оставались в Самашках (более молодые мирные жители село покинули, остались старики да бандиты), не было. Это, кстати, и было подтверждено заключением комиссии Госдумы.
Так называемая «российская общественность» опустилась тогда до такой низости, что стала слушать рассуждения боевиков, головорезов, у которых руки по локоть в крови. Верили их рассказам о зверствах российской армии. Ложью была обставлена и информация о событиях в Самашках.
Вот, например, письмо трех неизвестных чеченок, имена которых до сих пор остаются неизвестными ,растиражированное с подачи «выборосса» Л.Пономарева по всему миру:
"Сожжены и расстреляны танками в упор более 200 домов. В каждом доме по 3–4 человека замучены, расстреляны, а потом сожжены, чтобы замести следы преступления, старики, дети, женщины, подростки. Почти все дома разграблены, имущество вывозится на БТР и машинах, дома затем сжигаются. В каждом огороде по 3–4 человека захоронены. Около 30 детей повешены на краю села, от 10 до 15 лет. Живой девочке 11 лет отрезали голову, мать изнасиловали, находится в тяжелом состоянии в госпитале в Слепцовске. Около 200 человек от 15 лет и старше 65 лет забрали в заложники, они подвергаются средневековым пыткам: иглы под ногти, при этом используются и современные методы пыток — электричеством. Подростков и детей постарше раздевали догола, ставили на четвереньки и травили собаками на глазах у матерей в Самашках… Очевидец Умарова Гахман видела, как у молодого жителя села вырвали сердце. Над Самашками на куполе мечети водружен красный флаг СССР."
Этот тяжелый, сумасшедший бред стал поводом для девятого вала журналистского паскудства. Силами «правозащитников» и любителей «жареной» информации был создан миф о зверствах русских в Самашках. Тяжелый бой попавшей в засаду группы был превращен в средствах массовой информации в изуверскую карательную акцию.
Якобы без всякой причины федеральные войска обрушились на Самашки и разрушили там то ли 200, то ли 374 дома, убивая при этом десятки мирных жителей. На поверку оказалось, что на самом деле "мирные жители" были вооруженными бандитами, а "мирные Самашки" — укрепленной базой боевиков, что разрушено в условиях боя лишь 30–40 домов. Оказалось, что подписанты письма о зверствах российской армии не могут вспомнить, были ли они вообще в Самашках в момент событий. Между тем, журналисты все писали и писали об отрезанных головах и повешенных детях, которых сами при этом в глаза не видели.
Якобы "Очевидцы" и журналисты повторяли ложь о том, что мирные дома российские солдаты якобы сжигали огнеметами вместе с жильцами. Ложь об огнеметах, которыми солдаты якобы жгли дома, была разоблачена элементарно просто. Дело в том, что струйные огнеметы сняты с вооружения Советской Армии еще в 60-х годах, а современные боевые огнеметы обладают не зажигательным, а взрывным действием. То есть не жгли дома и людей огнеметами. Если огнеметы и были у кого-то в руках, то это могли быть только дудаевские боевики.
Правозащитники, захлебываясь от гнева, говорили о пяти сотнях погибших жителей Самашек. Но по спискам, поданным «Мемориалом» в комиссию Говорухина, числилось 96(!) человек. Факт уничтожения детей опровергается этими же списками. В них нет ни одного ребенка, да и принадлежность 96 фамилий к Самашкам еще стоит проверить. Ведь от «правозащитников» можно ждать любой фальшивки, любой подтасовки. Стоит проверить и то, сколько человек из перечисленных держали в руках оружие, а кто действительно "мирный житель". Еще один факт, на который обратила внимание комиссия Говорухина — отсутствие списков раненых, которых в подобных случаях всегда намного больше, чем погибших. Объяснение тут может быть одно — раненные ушли с боевиками и мирными жителями не были.
Полным и наглым враньем оказались свидетельства о физических расправах над задержанными в Самашках лицами. Свидетельства о пытках без труда опровергались данными медицинской комиссии. Конечно же, никакой мебели на БТР не погрузишь. Особенно в условиях боя.
Свидетельство участника боев
Мародерства у нас не было, но разрешалось взять то, что необходимо солдату: на складе мыла взять нужное, чтобы помыться, если сгорели одеяла — взять одеяла, для пропитания — консервы. Речь была не о том, чтобы грузить эшелоны и гнать в Россию или брать что-то себе лично, а использовать для службы. Война есть война. У нас не было такого, чтобы что-то вывозили в Россию. Вообще тот, кто участвует в боевых действиях, ничего вывезти не может.
Военные трофеи есть — захваченные в бою ценности и оружие, принадлежащие тому, кто оказывал сопротивление. Это условия войны. Но никто никогда не ведет бой, чтобы что-то специально захватить. Такого ажиотажа не было и нет. Когда свистят пули, об этом никто не думает.
"Серж" Ковалев принес в комиссию Говорухина около 300 заявлений жителей Самашек. Эти заявления носили следы организованной кампании. Часть из них была написана одной рукой, во многих встречались идентичные фразы.
"Выборос" депутат Шабад на пресс-конференции демонстрировал журналистам стакан от осветительного снаряда и утверждал, что тяжелая артиллерия расстреливала Самашки, изрешетив при этом здание школы. И журналисты верили этому беспардонному вранью, не желая знать, что в этой самой школе держали круговую оборону русские солдаты, и, если уж кто-то изрешетил школу, то это были дудаевские боевики..
Что же все таки на самом деле произошло в Самашках?
Селение Самашки были тогда одним из наиболее мощных опорных пунктов Дудаева. С декабря 1994 по март 1995 года около Самашек погибло три десятка военнослужащих.
Утром 7 апреля 1995 г. началась операция, прологом которой стал подрыв на подходах к Самашкам 7 танков и бронетранспортеров на минных полях.
Примерно с 9.00 на окраине села проходили переговоры представителей войск России со старейшинами, на которых мирному населению было предложено покинуть Самашки до 18.00. Затем весь день из Самашек группами выходили мирные жители, одновременно велись переговоры о сдаче оружия. Днем в Самашках состоялось собрание, в котором приняли участие более 60 боевиков, которых жители просили уйти из Самашек. На это боевики стали стрелять в воздух и угрожать расправой всем, кто попытается уйти. Тем не менее, старейшины предложили жителям покинуть поселок. Дудаевцы стреляли по группам мирных жителей, федеральные войска начали отвечать огнем по выявленным целям на окраине Самашек Мирная колонна, вышедшая из Самашек около 16.00, была обстреляна боевиками и лишь часть ее смогла добраться до КПП федеральных войск, которые в этот момент ответного огня не открывали.
Около 18.00 в Самашки вошли 250–300 человек (из них около 80 омоновцев). Там их ждала засада. Отряд в результате тяжелого боя был расчленен на несколько групп и всю ночь отбивался от наседавших боевиков. В начале боя был подбит российский танк, экипаж которого сгорел. Затем подбиты два БТР.
Ориентировочная численность отряда боевиков-дудаевцев составляла 250–300 человек, вооруженных гранатометами, крупнокалиберным пулеметом, снайперскими винтовками и автоматами.
Утром 8 апреля войска под обстрелом выходили из Самашек, вынося раненных и убитых. В бою со стороны федеральных войск погибло 16 человек, 52 были ранены.
ЭПИЛОГ
Конечно же, история Самашек до сих пор оставляет еще немало неясных моментов. Но главный урок Самашек вряд ли может быть подвергнут пересмотру. А урок этот таков. «Правозащитный» подход к войне — есть величайшая ложь и преступление, перед которым блекнут все «естественные» мерзости войны.
О настроениях жителей Самашек, стремившихся всячески оболгать российскую армию, говорит такой факт. К исходу марта 1996 г. российские войска блокировали в Самашках крупную группировку дудаевцев. Российская авиация и артиллерия непрерывно наносили удары по этому населенному пункту. Часть "мирных жителей", поддерживающих боевиков, ни за что не хотела покидать Самашки и гибла там от разрывов снарядов и бомб (“Известия”, 21.03.96). Точно такие «мирные жители» погибли в Самашках в апреле 1995 года.
Давай ври дальше по заветам Геббельса : "Чем больше ложь, тем скорее в нее поверят"
