Э-эх! Закусить бы сейчас.

И я мысленно представил тоненький, «потный» от тепла, ломтик нежно-розового сала, уютно примостившегося на корочке черного хлеба, знатно натертой чесночком и солью. А над всем этим великолепием, парил, маринованный огурчик.

--Бр-р-р! –Потряс я головой, отгоняя навязчивое видение.
Да уж! Бабка моя, была великой мастерицей на сальцо и закусон. А хлебушек какой пекла… У-у-у! Закачаешься! Все эти современные суррогатные пекарни, вместе с «Ашанами» и «Амсторами», и рядом, блин, не стояли, а «Макдональдс», так ващще, удавился бы от зависти. Они же, кроме разрыхлителей и ароматизаторов, --ничего больше и не знают. А вот бабуля, все делала по «народному», просто. У нее даже холодильника не было. Только погреб.

Бывало, спущусь за помидорным морсом, в бутылках от шампанского, закопанном в углу. А там. И цыбулька с чесночком висит, в длинные косы заплетенная, и морковь, и буряк, и перчик, красный с зелененьким, и яблочки трех сортов, а в кадушках, арбузы соленые, с зелеными яблоками, вперемешку. (Дед это дело, под водочку, очень уважал). На полках, трехлитровые банки с консервацией, и шо меня всегда прикалывало, --даже с салом. Помню, там на каждом верхнем, засоленном кусочке, еще огрызок недогоревшей парафиновой свечи лежал, а чтобы открыть, нужно было…

--Египетская сила! –Вот оно, решение. Ну конечно! Только так, и никак, иначе. Я ведь сам научил супругу так делать.

Раньше, что бы долго не возиться с консервацией продуктов, хозяйки, прямо под крышкой, ставили кусочек свечи, поджигали, и закрывали сверху железной, или капроновой, крышкой. Мля! Решение, простое как мычание коровы и гениальное, по самые немогу. Кислород в емкости выгорал и получалась идеальная среда для долгого хранения, а разница в давлении, не давала крышке слететь, или вздуться.

Блин! Щас открою, шо два пальца.

Я размахнулся копьем и треснул острием по крышке. Звук, как от сплошной чугунной чушки. Присел и присмотрелся. Есть вмятина, чуть больше спичечной головки. Та-ак, тут, нужен специалист по-круче. Поманил пальцем вождя, вручил копье и кивнул на «гробик».
--Дерзай!
На скуластом, обветренном лице аборигена, появилась презрительная ухмылка. Он круговыми движениями размял плечи, поухватистее взялся за древко, широко размахнулся, и,… От сильного удара, дерево треснуло и сложилось гармошкой во все стороны. Нифига себе ! Вот это силища у чувака.

Когда щепки опали, я спрыгнул на крышку и осмотрел место попадания. Нет, грубая сила не помогла, только вмятина была по-больше, как будто пальцем слегка придавили.
Вождь, с тоской и печалью, держал в руках затупившийся, бронзовый наконечник, и явно соображал, как он в это дело вляпался.
Я с сожалением достал последнюю пластинку жвачки и протянул ему, ну, типа, в знак утешения. Тот, был не дурак, сразу забыл о проблеме и сосредоточился на блестящей обертке.

--Ладно! Пол царства, будешь должен. --Утешил его я и переключился на свою проблему.

Так. Дело ясное, шо дело темное. Ну что же, как говорил великий путчист всех времен и народов, Вовка Ленин: «мы пойдем, --другим путем».
Я взял в руки дробовик, взвел курок, вылез из ямы и стал размахивать руками, отгоняя подальше любопытных. Когда они отошли на безопасное расстояние, я лег на гальку, за кучей выкопанной земли, прицелился в середину «гроба», спрятал голову...

И спустил курок.