В самом конце 1968 года в быстроменяющемся мире рок-музыки случилось важное событие. Одну из самых популярных британских групп конца 60-х Small Faces оставил ее лидер Стив Марриотт.

Казалось бы, оставшееся трио в лице басиста Ронни Лейна, клавишника Иэна МакЛэгана и барабанщика Кенни Джонса должно было бы разбежаться, но они твердо решили продолжать. В мае 1969 года трио, используя название Quiet Melon, в компании с Артом Вудом и Кимом Гарднером дает несколько концертов и записывает несколько песен. Но это только временный состав. Они ждут лета, когда закончатся контрактные обязательства с группой Джефа Бэка у двух будущих постоянных участников – певца Рода Стюарта и гитариста Рона Вуда (брат Арта Вуда). Очень примечательно то, что в компании со Стюартом и Вудом Лейн, МакЛэган и Джонс еще раз испытают такой же успех, как с Марриоттом.

Далее все развивается очень быстро. Контракт с Warner Bros/Mercury, новое название по «старым мотивам» FACES (не обошлось без нажима со стороны записывающей компании), и вот команда уже в студии с Мартином Берчем в роли звукорежиссера.

Я не буду подробно в деталях рассказывать историю этой интригующе динамичной группы, а также рассказывать о длинном и извилистом пути Рода и Рона до того, как они стали участниками Faces, лучше поговорим об их 4-х пластинках.

В марте 1970 Faces сделали свой “Первый шаг” к сердцам поклонников (В Америке пластинка вышла под старой вывеской - Small Faces).

Оглядываясь назад десятилетия спустя, это весьма забавно, когда приходится думать о Роде Стюарте и будущем гитаристе Роллингов Роне Вуде как об относительно малоизвестных музыкантах на фоне участников Small Faces. Но это очень четко запечатлено на обложке первой пластинки где Вуд прикрывается популярным гитарным самоучителем для новичков, а слева сидит кроткий Род явно стремящийся казаться меньше.

В музыкальном плане “First Step” во всей красе показывает стремление группы найти свой звук на основе всех возможных талантов и увлечений каждого участника со всеми их достоинствами и недостатками. Открывает пластинку кавер на “Wicked Messenger” Боба Дилана, который они использовали словно для того, чтобы сразу распахнуть настежь двери, прежде чем убедить слушателей в “Devotional” что Лейн не утратил способностей в написании песен звучащих почти как псалмы.  

Далее в “Shake, Shudder, Shiver” Рон Вуд выдает ритм, словно он уже играет с Роллингами, а в “Stone” Лейн вновь заставляет вспоминать о Дилане.

В двух инструменталах второй стороны “Pineapple and the Monkey” и “Looking Out the Window” мы можем оценить игру МакЛэгана на органе а также убедиться в том, что Вуду самоучитель игры на гитаре уже давно не нужен.

Среди интересных, добротных композиций “First Step” можно выделить и такие впечатляющие эпизоды как “Around the Plynth” с яркой слайд-гитарой Вуда,  идеальное для ленивого воскресного утра непринужденное фолковое бренчание “Nobody Knows”, а также “Flying” с ее чередованиями то душевного, то резко-напряженного вокала Стюарта и ограна МакЛэгана, подкрепленных хард-роковой ритм секцией Лейна-Вуда-Джонса.

Завершает все великолепная финальная “Three Button Hand Me Down” возможно самая известная песня пластинки. Она немного напоминает “Some Kind of Wonderful” Джерри Гоффина и Кэрол Кинг, но очарование Faces очень быстро заставляет вас об этом забыть.

Жизнерадостный и беззаботный рок-н-ролл Faces всего через несколько месяцев после выхода обеспечил первой пластинке 45-е место в чартах Британии и 119 в списке 200 Билборда.

"First Step" был с неподдельным энтузиазмом встречен как слушателями так и рок-прессой. В дни после распада Битлз появление новой британской группы, которая совмещала в себе не только умение сочинять запоминающиеся песни и умение их подать публике за счет своего пьяно-добродушного сценического обаяния и очаровательного «всклокоченного», «наждачного» звучания словно впрыснуло в кровь новую дозу настоящего, правильного рок-н-ролла. И это было именно то, чего не хватало многим слушателям.

В своих мемуарах с длинным названием «All the Rage: My High Life with the Small Faces, the Faces, the Rolling Stones and Many More» Иэн Маклэган пишет: “Мне никогда не приходило в голову, что мы не станем популярными, или наоборот, слишком популярными. Было просто удовлетворение. Я не чувствовал запах денег, я чувствовал запах забавы, и у нас было много и того и другого. Это было время, когда молодая Америка жаждала развлечений. Мы были счастливыми мальчиками, и это было нашей ежедневной жизнью!”

То вдохновение, та музыкальная магия которые появилось у группы на первой пластинке вскоре принесут богатые дивиденды в виде двух пластинок, которое появятся в 1971, сначала “Long Player” и затем “A Nod Is as Good as a Wink… to a Blind Horse”. Обе пластинки станут классикой эры 70-х, будут входит во всевозможные списки и таблицы и сделают Faces одной из самых привлекательных рок-групп истории.

Привлекательность группы, в глазах Маклэгэна, была естественным продуктом их уникальной химии. Стюарт преодолел страх перед аудиторией, который охватывал его всегда в начале его карьеры, чтобы примерить на себя другой образ, образ “пьяницы и бабника … он окунулся в него с головой и был весьма доволен собой”. “Вудди играл крутого парня с неизменной сигаретой, то в уголке рта, то зажатой между пальцами его правого кулака, и немигающим взглядом колючих глаз, направленных прямо на вас в то время  когда он терзал гитару, и при этом еще пел и устраивал балаган вместе с Родом. Сладкоголосый Ронни, надутый как иглобрюхая рыба, разгуливал по сцене назад и вперед (за что получил еще одно прозвище Ronnie Lane Shuffle’). Его массивный и мелодичный бас был основой всех наших песен. И наконец, Кенни, смотрящий все время вперед немигающим взглядом, беспощадно избивающий установку и удерживающий нас всех вместе”.

Безусловно, вокал Стюарта был возможно наиболее характерным аспектом звука Faces. Но у группы действительно не было лидера. По сути, их фишка была в совершенно равных вкладах каждого участника, и они функционировали, более или менее, как творческая демократия. У этого были определенные преимущества во время концертов или во время написания песен, но когда приходило время работать в студии это приводило к бардаку и затягиванию процесса. На первой пластинке это почти не заметно, а на второй проявилось с лихвой.

В сентябре 1970 года группа вновь оправилась в студию, чтобы начать работу над новой пластинкой, которая получит название “Long Player”. Работа на сей раз шла в разных студиях, две песни были записаны на концертах. Пластинка с одной стороны обозначила заметный рост уверенности в своих силах, в первую очередь у Стюарта, а с другой отразила весь тот хаос, какой только мог возникнуть при том, что ее опять продюсировали они сами, но в этом случае уверенность переросла в самоуверенность.

“Обстановка была довольно хорошей”, вспоминает Вуд в книге Энди Нейлла “Had Me a Real Good Time: The Faces Before During and After”. “Но мы постоянно испытывали своеобразные затруднения. Особенно с оборудованием в Morgan Sound. А еще там был круглосуточный бар, поэтому каждый раз, когда что-либо шло не так, мы просто бросали все и шли в бар в надежде, что кто-то все исправит за нас, и это продолжалось в течение многих месяцев”.

Для Лейна технические трудности были только частью того, что в конечном счете помешало “Long Player”. “Основная проблема состояла в том, что мы никак не могли получать тот звук который родился на наших концертах  до того как мы вошли в стадию”, жаловался он в Had Me a Real Good Time. “У нас была очень смутное представление о том, что мы хотим в итоге услышать, поэтому  запись “Long Player” заняла очень много времени, и я почти полностью потерял интерес к нему”.

 

“Long Player” содержит много характерных для группы моментов таких как например “Bad ‘n’ Ruin” или следующая за ней "Tell Everyone" в которой Стюарт на фоне замечательной гитары Вуда и клавишных МакЛэгана рассказывает историю о том, как сложно бывает простить бывшего любовника

Далее в аналогичном ключе следуют харизматичная "Sweet Lady Mary", стилизованная под госпел баллада с отличным текстом Рода о возникающей сложности двухсторонних отношений (видно что это для него новая, неизбитая тема) вновь в превосходным гитарном обрамлении Вуда.

А вот и пример того самого бардака с продюсированием. Вместо новой застольной песни и достойного приемника "Three Button Hand-Me-Down" мы получаем чудовищный саунд в Лейновской  "On The Beach". Или вторая его песня "Richmond" с невыразимо-очаровательным вокалом, представляется явно незавершенной из-за невыразительной аранжировки.

Что касается двух зальных песен "Maybe I'm Amazed" и "Feel So Good". Если в первой Faces предлагают необычную трактовку, эдакую освежающую смесь из Blood, Sweat & Tears и гаражной подростковой группы в которой каждый уважающий себя панк имеет Собственный Оригинальный Подход, то "Feel So Good" пример того, что называют заполнением свободного пространства. Или это пример возникшей трудности с оригинальным материалом или они просто решили ничем не ограничивать свои прихоти.

Пластинка вышла в двух вариантах оформления (Американский, как всегда, отличается от английского). Сшитый нитками из двух картонных листов конверт с одной стороны был стилизован под набиравшие популярность бутлеги, а с другой напоминал старую пластинку на 78 оборотов.

Альбом достиг № 29 в США и № 31 в родной Великобритании. Регулярные концерты в его поддержку увеличивали их популярность в течение 1971. Также, как и популярность Стюарта как сольного артиста, поддержанную успехом его  “Every Picture Tells a Story”. Cреди всей этой деятельности они позже в этом же году возобновили студийную работу, чтобы записать пластинку "A Nod Is As Good As a Wink … to a Blind Horse". И ее появление в ноябре 1971 окончательно символизировало трансатлантической успех.

Продолжение следует....