Спасибо, интересно читать, но вот с посылкой из прошлого перебор: описываете все сразу да и какое-то все нереальное и супер-навороченное да и аборигены какие-то слишком покладистые, так никто еще ничено еще не спер и не сломал
И картечь не подпортила любимую вещь

Не, коллега, из всей посылки ГГ, самый навороченый, это кассетник, а все остальное, совсем не супер-пупер. Просто, --добротное. Тем более, шо оружие предоставлено со стороны.

В описании "ништяков" немного погряз, каюсь. Но надо же дать возможность ГГ насладиться дарами цивилизации.

Лично мне импонирует его тяга к таким вещам. Сам такой.
Парадокс. Раньше, я собирал импортный инструмент: японский, немецкий, американский. А когда кетайцы завалили все своим мусором, стал собирать только советский.

А вот аборигены, ведут себя пока правильно, у них жадность, еще не взяла верх над любопытством и здравым смыслом, хотя, я думаю, что все еще впереди.
Но, вы правы, динамики нужно добавить.

А это, запросто. У меня же впереди чистый лист. Я это все царапаю в качестве эксперимента, непосредственно перед загрузкой. Никто же не учил, как правильно книги писать. Кстати, параллельно, шкрябаю еще одну рукопись и уже за 600 страниц зашкалил. Так вот там, все по плану, по порядку, по героям. Честно говоря и проще и гораздо сложнее.

Ну, да ладно...


А картечь, под крышкой, в доски попала. Гы-гы!

Вечернее солнце уже приближалось к горизонту, когда я, наконец то, вскрыл четвертый ящик, и… кончил сразу.

Прямо под крышкой, запаянное между двух слоев толстого полиэтилена, и залитое какой то красноватой жидкостью, лежало, разобранное на составные части, мое самое большое проклятие и первое, серьезное, творческое вдохновение, --пулемет ПКМЕ.
Не, не ищите в справочниках, там его нет. Это Пулемет Калашникова Мать Его. Самая ненавистная весчь любого здравомыслящего солдата. Бр-р-р! Меня аж передернуло от одного его вида. Мля! Сколько сотен часов своей жизни потрачено на эту хренову железяку. Более тупого времяпровождения, чем уход за этой чушкой, я просто не припомню. Не, ну разве что, еще за первым своим автомобилем, гордостью нашего автопрома, «Запорожцем», так ухаживал. Но от того, хоть польза ощутимая была. Я на нем весь Союз обьездил и даже в Турцию, пару десятков раз, смотался. Сплошной позитив от путешествий и бесценный опыт освоения «самодвижущихся повозок». А от этого, «недоноска» Военно Промышленного Комплекса, сцуко, да еще, мать его, Модернизированного, --один геморрой.

Это пусть в фильмах и книжках, вояки бегают с ними под мышкой, улыбаясь до ушей, от счастья и радости. Типа, романтика, блин, у них в жопе. Сплошная крутизна и все по барабану.

Ага! Щазз!
А знаете, каково это на самом деле? Нет? Так попробуйте сами! Это просто.

Берете в руки, с утреца, часиков в пять, как по тревоге, хороший такой, старый лом, и бегите с ним десятикилометровый кросс, если не в лом. А шоб оценить приемистость и удобство этого «шедевра» милитаризма, привязываете к этой железяке: молоток, пару плоских напильников, держак от лопаты, кусок водопроводной трубы, секцию от чугунной батареи, и одну отвертку. Ее, обязательно, поперек. Накидывате на себя, для большей реалистичности, стоптаные кирзовые сапоги, джинсы, фуфайку, шапченку какую нибудь. А шоб ващще, ощутить себя настоящим Рембо, закиньте за спину рюкзачек с десятком красных кирпичей. Ну, это ж, короба с патронами. Гы-гы! И, вперед! Да, чуть не забыл, погодка шоб была, сразу после дождичька, а на сапогах, по пару кило грязи, непременно. Да шоб на время, да шоб с песней, да шоб и отставшего товарища за собой тащить. Кросс же, на службе, засчитывается, по последнему.
Вот как вернетесь с такой пробежки, если, конечно, доктора отпустят, так и дурные вопросы, типа: «чувак, а как там в Армии!?», больше задавать, никогда не будете.

Но, если честно, для меня это не было проблемой. Если не дурак и с физкультурой дружишь, то быстро к такому привыкаешь, спишь спокойно, и, даже, ждешь очередного забега, туды его. Задалбывало, совсем другое.

Солдафонская тупость.

Пока в голове всплывали не самые приятные воспоминания о срочной службе, руки сами разрезали полиэтилен, стянули футболку и принялись за обтирание составных частей и сборку пулемета.
И опять, уже в тысячный раз, появилось недоумение.

Не, ну прикиньте.

Двадцать первый век на улице, мы, уже на Луне участки под застройку продаем, а все, как последние дебилы, с неуклюжым железом в войнушку играем. А оно тяжелое, корявое, горячее, громкое, слепящее, лягающееся, хрен знает куда стреляющее, с постоянно заканчивающимися патронами, и, падло, --вечно грязное.
Вы думаете, шо оно сделано для человека? Неа! Это человек рожден для него. Нас, для его таскания, и призывают на службу. Оно ж само, зараза, ничего делать не умеет. Ему ж нянька нужна постоянно. И пусть хозяева гибнут один за другим, но болванка должна стрелять, лететь, плыть или ехать. Как там дед говорил? Одна винтовка на десятерых. И ниче, победили. Так шо, человек, не главное и о нем никто не думает.

Основное, это калибр и скорострельность, а живая плоть, --фигня.

Вот этот дебилизм, меня и затрахал. Потаскал я ПКМЕ пару месяцев, а потом планка упала. Ну зачем два года мозоли на боках натирать этим уе...ем? Надоело. Заявился к старшине, выложил ему свою идею и попросился на матчасть. Там хотя и работы невпроворот, и грязный вечно, и вонючий, и от марш-бросков не увильнешь, зато рукам раздолье и мозги размять мож...

Тут я краем глаза замечаю какое то движение. Смотрю, а в моих шмотках шаман ковыряется. Вот наглец. Совсем оборзел.
--Эй! Стоять! --и я потянулся к обрезу. --А ну пошел на хер отсюда!
Чувак одарил меня ненавидящим взглядом, и хотя не понял дословно, но направление, по интонации, уловил правильно. Он нехотя поднялся с корточек и медленно отправился по адресу.
--Так! Всем отойти назад и дышать носом, --предупредил я остальных и продолжил обтирать приклад.

Когда шарманка была полностью собрана и блестела, шо котовы яйца, я был весь перемазан красной смазкой «вечности». Не, ну посмотрите, неужели ума нет покрыть все тефлоном и навсегда забыть об этой дряни. Вот это и есть «солдафонство» в чистом, тьфу, блин, в грязном виде. Тот урод, который заливал и запаивал это железо, мозгов совсем не имеет. Хотя не так. Ему же приказали. А вот кому эта мысль в башку влетела первому, точно урод.
Лучше бы ему туда пуля попала.

Лязгнув сошками я установил ПКМЕ на ящик с инструментом. Вытер руки грязной футболкой, пришлепнул комара на щеке, смахнул локтем пот с лица и отвернул в сторону полотно брезента.

--Оффигеть! Это мое, или где!?

Две трети ящика были заставлены металлическими коробами для патронов, а в оставшейся части, лежал знакомый футляр с НСПУ, -- Ночным Стрелковым Прицелом Универсальным, и еще один ящик. Поднял там крышку, и присвистнул.
Тарзан, зараза, милитарист хренов. Он шо, к путчу готовился?
Ящик был доверху забит темно-зелеными, рифлеными тушками гранат Ф-1. Отдельно, в плоских, наглухо запаянных металлических коробочках, лежали запалы. Пять коробок по десять штук. Значит, здесь пятьдесят «лимонок».
Захлопнув на место нижнюю челюсть, я выдернул первый попавшийся короб. Точно! Полный. Сто патронов. Как доктор и прописал. Машинально открыл, вынул начало ленты, встряхнул. Хх-а! Все работает и блестит, как только что со станка. Я откинул вверх крышку ствольной коробки на ПКМатьЕго, привычно, как будто и не минуло столько лет, вставил ленту в пазы, захлопнул ее на место, взял пушку в руки, закрыл глаза, и стал мысленно сливаться со смертоносной системой в поисках контакта.

--И как тебя зовут, малыш?

Открою вам один секрет. Что бы вы все знали, каждая механическая вещь, имеет душу. Будь то часы, игрушка, пулемет или танкер, и она всегда, помнит первого владельца. Ну, как человек, первую любовь. Да-да! Именно! И нефик крутить пальцем у виска. Просто у вас не хватает воображения.

Я закрыл глаза, и чутко прислушиваясь, медленно потянул на себя затвор. Давай, малыш, оживай. Когда «первенец» был осторожно выдернут из звена, я выждал пару секунд и начал знакомиться. Да-да, на полном серьезе. Представился. Я, --Толян. Твой друг и хозяин. Только в моих руках, ты будешь быстр и послушен, и никогда не выстрелишь в меня. Потом резко выпрямил указательный палец.
Со смачным звуком «ввассь!», затвор прыгнул вперед, лихо вогнал патрон в холодный ствол, сыто рыгнул, и весь механизм застыл в предвкушении жизни.

--Спасибо! Теперь Васьком будешь.

Да уж. Правильно дед, а потом и старшина, учили, не ты должен уважать оружие, а оно, тебя. Кто это понял, тот в бою Бог, а кто нет, жестоко поплатится. Голое знание, как «разобрать-собрать», еще не делает тебя воином, а всего лишь дает шанс выжить, а вот мозги, в купе с интуицией и холодным расчетом, даже с палкой в руке, делают непобедимым.....

Уже вечерело. На поляну легли длинные тени, вершины гор стали контрастнее, а зелень, на их склонах, мягче. Солнце уже коснулось горизонта и над зеркальной гладью озера зависла легкая дымка дождевых испарений.
Аборигены дружно сбились в плотное кольцо и не собирались расходиться. Еще бы! Если бы я увидел приземление тарелки, то тоже забил бы на сооружение вигвама. Гы-гы! А вдруг оно уже никогда не понадобится.

Детвора, как всегда и везде, стояла в первом ряду и смачно чавкала жвачкой, ни на секунду не отрывая любопытных глазенок от моих сокровищ. Молодцы! Цивилизованные уже. И я с сожалением и горечью глубоко вздохнул. Вот так, и превратили все человечество в бессловесную скотину, и свели массовой рекламой ненужных какашек, до состояния одноклеточных амеб. Сначала давят на «хотелку». Хочу-хочу-хочу! Потом на «эгоизм». Мне-мне-мне! Резко переходящий в «пофигизм». Мое-мое-мое! А там смотришь, --уже и овощ.

--Млять! Представляете?! Шесть миллиардов любителей халявы, --сплюнул я в сердцах. --Пацаны, вы хотя бы такими не станьте.

Взрослый контингент с умным видом заглядывал в раскопанный курган и в пол голоса, оживленно, обсуждал увиденное. Не, ну а как иначе? Они же дома и никуда уже не спешат, а вот я, между проччим, жрать, как волк, хочу. Так. Пора завязывать этот цирк, скоро уже стемнеет, а мне, еще что то с охраной добра придумать нужно, да и мясца бы жаренного, не мешало в пузо закинуть.
Хотя, че тут думать. Пристрелю самого первого мародера, и все дела. Наукой будет.

Чужого, --ни-ни!

Взглянул на индикатор заряда «Весны». Зелененький. Окей! Шустро порылся в кожаной коробке, вытащил из футляра кассету и зарядил в магнитофон.
--А сейчас, Васек, твое посвящение. --У нас в части, все через него проходили, и люди, и техника. --Танец Воина.
Кто фильм «Ягуар» смотрел, тот знает о чем я. Блин. Хоть одно достойное развлечение было. Благодаря ему, я даже с супругой потом познакомился.

Взяв в руки пулемет, я выбрался на бруствер, и хищно окинул взглядом толпу.

--Уважаемые аборигены! Дамы и господа! Леди и джентльмены! А щасс, --дискотека! Пулеметчик Толян, прокрутит вам новенький диск, и кто не заховался, я не виноват. Ха-ха-ха-ха!!
В этот момент ракорд на кассете закончился и на всю поляну разнеслось вступление дипперпловской нетленки, --«Дым над водой».

--Ту-ду-дуу, Ту-ду ду-дуу.
--Ту-ду-дуу, Ту-дуууу..!

Эффект, был потрясающий. Даже разорвавшаяся бомба достигла бы меньшего. Звук орущего на всю катушку динамика, как в рупоре, отражался от металлической крышки «саркофага» и вгонял в глубокий шок неподготовленные умы аборигенов. Они в панике и с ужасом на лицах вертели во все стороны головами и испуганно приседали.
А когда вступила бас-гитара, кто то, от страха, даже воздух испортил.

--Да уж! Трепещите! Это! Хард-рок!

Ээх! Щас бы, для разгону, бочку холодного пива, да пару ящиков водки. Знатный тусняк бы был.
И я, став по стойке «смирно», вытянул вперед руки с пулеметом, держа его вертикально. Потом, до хруста, выпятил вперед нижнюю челюсть, насупил брови, нацепил на морду лица зверское выражение, набрал полные легкие воздуха, и резко выдохнул, гаркнув, х-х-хо!!

И началось...

Единственный танец, который мне никогда не надоедает, это брейк.
Есть что то футуристическое и завораживающее в его «алогичных» движениях. Есть много техник и вариантов исполнения. Под любой музон и ритм, и даже, под вальс. Но я, придумал свой стиль, «робокот». Когда жесткие, «роботизированные» движения, сплавлены с эластичной "кошачей" пластикой, и все это замешано на энергичном каче корпусом. Когда работает все. Мышцы, эмоции, мимика, жесты, звуки. Его можно исполнять везде, даже стоя на одном месте, на одной ноге, и, если хотите, на голове. В общем, это надо видеть. И шо самое главное, он абсолютно творческий. Одну и ту же вещь, можно по разному озву, тьфу, блин, отанцевать. Ведь состояние души, всегда разное.
Ну, вы же понимаете? Хы-гы!

Вот я и выдал Танец Воина, в стиле брейк-данс, на суд аборигенов.

Возомнив себя Терминатором, я управлялся с железякой, как с пушинкой. Крутил, вертел, подбрасывал, и при этом, крутился и вертелся сам, одновременно перетекая, паря, и расползаясь во все стороны на шарнирах и рычагах. Меня ломало, корежило, плющило, и, ой, даже пучило.
Мля! Это, конечно, зря, но во всем виноваты гадские яблоки и рок-н-рол...

В общем, аборигены были в полной прострации. Детвора смеялась, бабы визжали, а мужики, вылупили глаза, открыли рты и со странным интересом пялились на меня, как на полного идиота.
Ну ниче, привыкнут, и я задрал в их сторону «козу».

--Рок жив! Чуваки!

А шикарный у нас танцпол получается, на фоне заката. Публика довольна, и это, плюс. А вон и еще один волосатик к нам бежит, орет что то, и руками в экстазе машет. Еще один, мать его, фанат Дипперпла.
Вдруг, бегущий мужик споткнулся, лицо исказила гримаса боли, он схватился обеими руками за грудь и пробежав на подгибающихся ногах еще несколько шагов, рухнул на гальку.
Хм! А вот это, минус.

У него из спины, --торчала стрела.

Блин! Это же наш часовой?

Спасло то, что пушка была уже в руках и заряжена, аборигены на коленях и спиной к нападавшим. Я не стал раздумывать. Щелкнул предохранителем и нажал на спуск.

Знаете, пулемет хорош только в одном случае, в стрельбе по толпе. Тут - без вариантов. Во всем остальном, это тупая трата патронов.
Но сейчас, он был в своей стихии. Первой же пулей вышиб из седла здоровенного чувака на гнедом коне, скакавшего впереди всей лавины всадников, и уложил наземь пяток лошадей справа от него, а потом, повел стволом к левому краю первой шеренги.

Узкий выход на поляну, начинался метрах в ста. Их было так много, и они перли так быстро, что пришлось пачкой валить лошадей и закупоривать проход. Я стрелял навскидку, от бедра, не целясь. Водил стволом, как шлангом по грядке, поливая горячим свинцом из стороны в сторону. Когда первые упавшие лошади забарахтались на земле, до них было уже метров семьдесят. Конкретно завалив по фронту, перенес огонь в глубину. Из-за выстрелов и громкого музона, я почти не слышал ржания лошадей, людских криков и воплей раненых.

Когда в пузе у Васька осталось десяток патронов, я спрыгнул к ящику и выдернул новый магазин. Откинул сошки, установил пулемет на бруствер и добил ленту в копошашююся массу. Потом вставил свежую, хлопнул на «Весне» клавишу «стоп», просунул пальцы левой руки в отверстие на прикладе, охватил его нижнюю часть, плотно прижал к плечу, и сосредоточился на выбивании хитромудрых всадников. Одни, пытались проскочить по склонам, другие, между упавшими.

Ага! Щазз! Размечтались.

Отстреливал, как в тире, методично, по два патрона. Менять позицию и куда то бежать, смысла не было. Огнестрела у налетчиков нет, да и снайперов, тоже. Одни мечи, луки и копья. А здесь, шо у Бога за пазухой.
Когда вторая лента подошла к концу, все смешалось в кровавой, стонущей куче.
Я опять сменил магазин и посмотрел по сторонам.

Удивительно, но воинов, рядом не было. Только лежащие ничком женщины и дети. Странно. Я даже не помню когда и куда они свалили. Тут, за спиной, послышалось ржанье, цокот копыт и гортанные крики. Я оглянулся. Все мужики были уже в седлах и двумя группами обьезжали меня с обеих сторон. Зрелище было еще то. Развевались гривы, шкуры, патлы и хвосты. У всех на лицах жажда драки и крови. В руках, мечи и топоры.
Ну все, на добивание пошли, щас настоящая резня начнется. Только, вот, мне что теперь делать, они же сектор обстрела перекрыли.
Вдруг, из-под копыта последней лошади, вылетела крупная галька и со всего размаху влепилась мне прямо в левый глаз.

--Твою ж мать!

Брызнули искры, и уже выпадая в осадок, услышал над ухом задорный смех.

Когда болевой шок прошел и «зайчики» потухли, я обнаружил возле себя катающегося от смеха «плохиша». Он сучил ногами и умывался слезами, тыча в меня своим грязным пальцем. Мля, ну никакого уважения к старшим.
Я отер с лица пот и сделал несколько зевательных движений ртом, избавляясь от контузии, после выстрелов. Россыпь новеньких, стреляных гильз, усеивала гальку перед бруствером и отсвечивала тонкими полосками бликов вечернего солнца. Резко пахло пороховой гарью. Женщины и дети стали подниматься на ноги, а потом, дружно рванули к вигвамам.

Одно слово, -- война.

--И че ржеш!? Тундра! --Ладно, я еще понял бы, шо он испугался громкого музона или пальбы, ан нет. Смешно ему, шо мне в глаз прилетело. --Ладно, щас тебе будет не до веселья, и я пришлепнул у себя на плече настырного комара.
А кстати.

Я поднял крышку ящика, достал из пакета первую попавшуюся футболку, встряхнул, расправляя складки, и натянул на себя. Во! Совсем другое дело. Затем набил патронташ двенадцатым калибром и опоясался. Выковырял из футляра гламурный бинокль, а из ящика с инструментом, длинную, тяжелую отвертку из нержавейки, сантиметров тридцать в длину.
Выковал ее, еще на службе, из турбинной лопатки самолетного двигателя. Между прочим, очень полезный по жизни, инструмент оказался. И отвертка, и монтировка, и э-э-э… мини-ломик. А сталь, просто офигенная. Вот пусть, вместо кинжала, и будет.
Накинул за спину, по диагонали, ружейный чехол, вставил в него Мосберг 590 и пару раз попробовал выхватить. Ну, не фонтан, с непривычки, но пока, сойдет и так. Не оставлять же его здесь, на радость аборигенам.

Не дай Бог, - сопрут.

Я покопался в шмотках еще и достал старый офицерский ремень. Сложил в двое и с громкими хлопками попробовал на растяжку.
--Тебе в самый раз будет, --и поманил пальцем мальчишку к себе. Смех сразу оборвался и он с перепугу округлил глаза.
--Шо, знакомая процедура? Да не боись, тебе понравится. -- Взял пацана за плечи и поставил на ноги. Не знаю, шо он там подумал, но икать, начал сразу. Опоясав его ремнем, застегнул пряжку. -- Отлично, в самый раз.

Быстренько заполнил тяжелыми патронами второй патронташ и надел на пацана, как бандольеру. Матросиком будет. Потом разрядил двустволку и засунул ему за ремень. Ну, не все же железо, самому тащить. Зато теперь, у меня есть оруженосец, а насколько верный, щас проверим.
Спустившись ниже, достал два короба патронов, и протянул офигевшему пацану.

--Держи. Вторым номером будешь.

Прихватив парочку и себе, схватил за верхнюю рукоятку пулемет, и побежал к деревьям, кивнув «плохишу», чтобы не отставал. Когда поравнялся с огромной грудой умирающей плоти, меня передернуло.
Блин, ну что за фигня со мной происходит? Что за день сегодня такой? Я же мирный, простой обыватель.

И на тебе! Вляпался!

Солнце уже наполовину зашло за горизонт и наступило самое романтичное время суток - закат.

Вот только мне, совсем, не до красот и романтики.
Большой палец правой ноги был весь в порезах и кровоточил, и каждый раз, цепляясь ногтем о камни, я от всей души желал маме, разлетевшегося на молекулы ворона, почаще отдаваться пернатой стае, и желательно, в извращенной форме.
Карабкаясь по каменистому склону вверх, обходя большие валуны и продираясь через кустарник, я выискивал участок с перспективой, на уходящую вправо, лощину.

Сначала - безопасность, а самокопание — потом.

Когда я добрался до подходящего места, слегка упрел, а вот "плохишу" - хоть бы хны.
А шо!? Молодой, не отравленный смогом цивилизации, организм, здоровая пища и физическая нагрузка с дня рождения, дают свой результат. Это, блин, не наши задохлики. Вечно грипующие, стонущие и ленивые. Только на кнопки игровых приставок, компов и мобил, жать могущих.

Я заглянул в глубину ложбины и увидел, как в дальнем ее конце, пошатываясь, ковыляло несколько нападавших. Подранки, блин. Это не есть, гут. Почему то вспомнились наставления деда, о мести и свидетелях, и я установил дурмашину на огромном валуне, и нащелкал из ленты десяток патронов. Ну не люблю, на дальние, бить очередями. Все равно в цель, попадает только первая пуля, так зачем зря тратить дефицитные боеприпасы.

Триста метров - это фигня.

Эх-х! Знал бы налогоплательщик, во сколько ему обходится стрельба из автоматического оружия. Гы-гы! Сплошные расходы. И ващще, содержание армии, это слишком дорого. Не зря же, в развитых странах, они очень маленькие, или их, просто нет. Штаты, в расчет не берем. Во-первых, они «недоразвиты», а во-вторых, ихний госаппарат, настолько впился в кошельки своих граждан, что сам придумывает для их мозгов всякие «террористические» угрозы, лишь бы только запугать и заставить платить за мнимую «защиту».
Блин. И куда только делся у ихнего народа здравый смысл и железная хватка покорителей Дикого Запада?

Совсем зажрались, придурки.

Загнав один патрон в ствол, я прицелился. Выбрал самого дальнего. Тоже психология, блин. Никто не полезет без необходимости туда, где убивают.
Вот, спрашивается, кто это такие? Не увидь я, что мужик поймал спиной стрелу, и не стал бы стрелять в ответ. Ну, мало ли, вдруг, это соседнее племя на сабантуй привалило. Хрен их знает!?
Посмотрел вниз, на копающихся в кровавой массе, аборигенов. Все, с ног до головы, заляпаны кровью, орут, шо резаные, и... смеются, мать их.

Задвинув в сторону "плохиша", аккуратно прицелился, и медленно, выбрав свободный ход, нажал на спусковую скобу.
Бахнуло. Блымнуло. Лягнуло. Чувак свалился, как сноп. Готов.
Внизу, крики сразу затихли. Пришлось подняться и помахать рукой.

--Не ссыте, свои!

Потом откинул крышку ствольной коробки и вложил новый патрон.
Шоб вы знали, ПКМЕ, в одиночном режиме, за милую душу, работает, как винтовка. А если в нем слегка поковыряться, то и как снайперская.

И тут я вспомнил старшину. Блин, как он меня ненавидел. За постоянные пререкания. За "колючие" вопросы. За пофигизм, и особенно, за улыбку. Я был вечный нарядчик, спал по два часа в сутки, бегал по двадцать километров в день с полной выкладкой, доедал обьедки со стола на камбузе, и все равно, улыбался.

Опять бахнуло. Опять блымнуло. Опять лягнуло. Свалился второй непрошеный гость.

Эх! Да что там старшина. Это, в конце концов, его работа. Делать из мудаков солдат, но он, не всегда был рядом. А вот «деды», это гораздо хуже. Такие же пацаны, как и я, но прослужившие на год больше. Многие, при этом, полные дебилы, но зато понтов, блин, выше крыши. И ладно бы, придирались по делу и учили «уму-разуму». Так нет. Гонор - на первом месте. Когда позже, «братки» появились, я ухохатывался от их замашек. Блин, типа, бандиты. Да они и в подметки нашим «старикам» не годились. Общее было только одно, и те и другие, полные уроды.

Снова бахнуло. Снова блымнуло. Снова лягнуло. Еще один «минус».

Как то, через пару месяцев пребывания в части, были первые показательные стрельбы. Приехало высокое начальство из штаба округа, ихние шестерки и секретарши-членососки. После смотрин, как всегда, намечалась охота, банька, пьянка, потрахушки.
До того дня, из пулемета, я вообще, ни разу не стрелял. Таскал, разбирал, чистил. Это - да. Хотя нет, вру. В учебке, перед присягой, дали шесть патронов к «калашу», для одной ростовой мишени на 200 метров, и то, оставшиеся пять, офицеры сразу забрали себе. Вот и весь мой боевой опыт. Мля. А тут еще с недосыпу, да вусмерть голодный, да задроченый тупой муштрой. В общем, злой, шо собака.

Ага. Улыбающаяся. Хы-гы!

Четвертый раз бахнуло. Четвертый раз блымнуло. Четвертый раз лягнуло. И четвертый жмурик свалился за камень.

И тут старшина вызывает меня из строя. Ать-два! И приказывает завалить десять мишеней, и шоб патронов, поменьше сжечь. Я офигел. И за шо мне это? Вот гад, решил за все отыграться. Меня же, потом, наши командиры, вместе с гов..м сьедят. Там же «честь мундира», в споре со штабистами, на кону стоит. Ну, совсем чувак сдурел. Стрельбы то, показательные. И шо самое смешное, так это наличие «штатного» снайпера всей части, чукчи, в строю. Мля! Он же вырос со штуцером в зубах и белку в глаз бил с пеленок.
Не-е, надо шото делать, иначе, капец.

Пятый бах. Пятый блым. Пятый ляг. Пятому - капец.

Как вы знаете, для достижения хорошего результата в любом деле, нужна мотивация. А какая она может быть, у голодного, невыспавшегося, затраханного тупой «службой», пацана?

Именно! Зло!

Зло на ложь, шо в армии - мед. Зло на идею, шо долг какой то отдавать нужно. Зло - на дураков в погонах.
В армии ж, главное, что бы ты всегда был занят и не мучился дурными вопросами. Вот тогда, ты вояка, блин, и стандартное пушечное мясо. И не верьте никому, что все по другому. Брехня. Там хорошо только зажравшимся чинушам и профессиональны лентяям, а еще тем, кто с рождения, по жизни — солдафон.

Бах-блым-ляг-пипец!

В общем, когда дали отмашку выдвигаться на огневой рубеж, я уже закипал. Вскинул к бедру пушку, передернул затвор, представил, шо то "деды" тупые в рядок стоят, шмальнул одной очередью, прямо с места, и закрыл глаза.
Ну и хрен с ней, той комиссией, со старшиной, и высшими офицерами, вместе, и по отдельности, взятыми. Затрахали! Мля! Хуже, уже не будет, зато, хоть на «губе» отосплюсь.
Ага. Размечтался.

Слышу, вдруг, сотня глоток, разом ахнула. А старшина, еще и добавил

--Ни х…я, себе!

Открываю один глаз, а мишеней то, - нет!

Оказалось, что «талант» попадать во все что бросаешь камень или нож, или стреляешь из рогатки и лука, также относится и к стрельбе из огнестрела.
Сам не знаю как это получается, но еще в детстве заметил, что во что надо, всегда попадаю. Даже стоя спиной. На спор - тыщу раз пробовал. Оппонент ставит пустую бутылку где хочет, а я, бросаю камень. Главное, в мозгу все запечатлеть и представить, что попал. И все. Берешь и бросаешь. Бздэньк! И тара - звенит. Сила броска, вектор приложения и траектория полета, выбираются автоматически. Сам офигевал от результатов. Правда, были и обломы. Это, как я вычислил, плохо сосредотачивался. Например. Вот если стоит рядом чувиха в миниюбке и глазки строит, точно, блин, не попаду. Гы-гы!
Но старшина, не баба, и на него - не встает. Поэтому десяти мишеням досталось сполна.

Все десять патронов.

Так, шото слишком в ложбине стемнело и видно уже плохо. Осталось несколько чудиков за камнями, до которых, все таки, дошло, что от невидимых стрел, прятаться нужно. Но в сумерках, уложить их, будет затруднительно.
Поднес бинокль к глазам и присмотрелся. Вон, залег один за валуном, только зад и торчит. Был бы под рукой ночной прицел, я бы ему свинцовую клизму сразу поставил, но аккумулятор у него, зараза, еще не заряжен. Как рассветет, обязательно этим займусь.
А там, вон, еще парочка, за широким валуном затаилась. Догадываются, что как стемнеет, у них шанс появится живыми отсюда свалить.

--Ну, и шо делать будем?

Хм. Да все тоже. Жечь патроны.
Я прикинул, куда стоит послать пулю, надеясь на рикошет в нужном направлении. Слава Богу, в бильярде - хорошо шарю. Потом потратил в «стеночку» два патрона. Так, «вилка» есть. Ну, понеслась.

Бах!

И шестой, с перепугу, выскочил из укрытия и порысачил от меня по прямой. А вот это – зря. Вилять же нужно, из стороны в сторону, и не давать прицелиться. Интересно, от стрел и копий, он тоже так улепетывает? Тундра.

Бах! И он свалился.

Тут не выдержали нервы у лежачего, и он, подхватив свой обьемный зад, рванул к выходу из лощины, пытаясь скрыться за поворотом. Не знаю, куда он был ранен, или просто, шибко умный, но оказался шустрее всех.
Я быстро вставил ленту и выдал «двойку». Бабах! Мимо. Бабах! Опять мимо. Вот гад, так ведь и уйти может. Бабабабах! И седьмой, наконец то, затих, почти у спасительного укрытия. Ыч, какой живчик попался, да и я уже от этой шарманки отвык. Сколько лет то прошло. А ведь было время я и спал с ней в обнимку.

Так, и где там у нас последний.

Странно. Даже после пятнадцати минут изучения местности в бинокль, я никого больше не увидел. Да и немудрено. Темно уже в лощине. Это здесь, на склоне, еще что то рассмотреть можно. Хотя.., во-он, что то подозрительное из-за камня торчит, но рикошетом, уже не получттся. От неба, пули не отскакивают. Мля. А жаль. Придется повыше забраться.

Я похлопал «плохиша» по плечу, ткнул пальцем в землю, призывая оставаться на месте, а сам полез вверх по склону. Уж с высоты, я его точно достану.
Поднявшись еще метров на тридцать, устроился по новой, и принялся осматривать камни в дальнем конце ложбины. Ни фига. Ничего не вижу. Темно там, шо у негра в попе.

Ну шо ж, будем считать, что один, остался на развод.

Я выпрямился, до хруста потянулся, и посмотрел на озеро с высоты.
Легкая зыбь уже успокоилась и водная гладь превратилась в отполированный до блеска каток. Багровая полоска заката еле-еле освещала горизонт, а тепло от нагретых за день камней быстро прогревало ласковый ветерок. Пахло чабрецом, пылью, и горячим металлом.
Место, где я оказался, напоминало небольшую террасу, метра три в ширину. Она плавно опоясывала склон и давала возможность хорошо осмотреться.
Тут я почувствовал на затылке чей то тяжелый взгляд и резко отпрянул в строну выхватывая из-за спины дробовик. В пяти шагах от меня, прислонившись спиной к валуну, сидел на корточках мой оруженосец.

--Тьфу, блин! Пацан! Так же и башку потерять можно. Тебе где велели оставаться!? – Но тут дошло, что он, ведь, ничего не понимает. Я в сердцах сплюнул, махнул рукой, и пошел на теневую сторону. – Зараза! Чуть до инфаркта не довел.
Отойдя шагов на пятьдесят, завернул влево, почти под прямым углом, и остолбенел от увиденного.

За грядой, не то низких гор, не то высоких холмов, раскинулась широкая, долина. Она была в нескольких километрах. Но даже в ночи, виднелась очень хорошо. Уж слишком ярко она была освещена.
Я поднес бинокль к глазам и присвистнул от удивления.

--Йоханый бабай!

Вся долина сверкала.
Нет, не последними лучами заката, и не городскими фонарями. Во все стороны, насколько хватало взгляда, мерцали горящие костры. Сотни, нет, тысячи костров. У меня волосы встали дыбом.
Это что еще такое? Город? Кишлак? Стойбище? Или космодром?
Я с досады скрежетнул зубами и сжал кулаки.

-- Млять! Ну где же это я!? Или когда!?

Нащупал нехилый наплыв под глазом и зашипел от боли. Гадская коняка! Да и я хорош, раскрыл варежку на «легион смерти», вот и получил. А нефик!
Да, уж, денек выдался, хоть куда. Самый драйвовый из всех, по жизни, шо помню. Расскажи кому – не поверят. И машина времени, и летающая тарелка, и хранилище раритетов, и варвары в ассортименте, и куева хуча покойников с морем крови. Сплошной экшен и ни минуты покоя. И все на мою бедную, больную голову. Мать ее… А ей же еще и работать нужно.

--Э-эх… Ну, ладно, попробую. -- И я заскрипел извилинами.

Если это, все же чья то стоянка, то вполне можно предположить, что уничтоженный отряд варваров, был разведкой или дозором. Вот только не понятно, что они здесь потеряли. Здесь же тупик. Что бы сюда добраться, нужно было преодолеть немало препятствий и приличное расстояние. Это только кажется, что долина рядом, но езда по старому руслу, виляющему между гор, займет расстояние в три раза большее. Я, в этом убедился еще вчера, пробираясь сюда на ДРАКОНЕ с трейлером.
Вариантов два. Или это, действительно дозор, изучающий неизвестную местность, или это, целенаправленная акция. Что так, что эдак, те же яйца, только в профиль. Нам -- пипец! Рано или поздно, но кто то кинется разыскивать пропавших, и наверняка, заявится сюда.
Вывод! Нужно скорее уносить отсюда ноги.

--Блин! На такую орду, уже никаких патронов не хватит.

Ладно, нужно показать все это пацану, что бы он рассказал об увиденном вождю.
Только обернулся, а он уже здесь. Черт, вот шпана, ну никакой дисциплины. Спрятав Моссберг за спину, присел возле мальчишки и указал на долину.

--Смотри и запоминай. Это – враг!

Пацаненок, что то затараторил на своем, тарабарском, набычился и слегка пригнулся, как перед прыжком. Хм. Ну, а шо, они же все здесь выживают только благодаря звериным инстинктам. Нужно и себе начинать звереть, прекращать расслабляться, и начинать уже задумываться, что делать дальше.
Вот если разобраться, то аборигены, ващще, шо собаки должны быть. И слух иметь, вон, камешки зашуршали, и нюх, во-он, и костором запахло, и...

И в этот момент, я вдруг осознал -- мы, здесь не одни. Волосы опять встали дыбом, а кисть правой руки сама легла на толстую рукоятку отвертки. Я зажмурил глаза и весь превратился в слух. Точно. Кто то есть за спиной и медленно приближается. А затылок, просто ломит от тяжелого взгляда.
Ну, и шо делать!? Если это друг, то почему подкрадывается незаметно, а не идет в открытую. Значит -- недруг. А-а! Семь бед — один ответ.

Быстро перебирая пальцами, я вытащил отвертку из-за патронташа, удобно взялся за жало, не спеша повернул голову вправо, и стал плавно заваливаться за спину пацаненка, прикрывая его собой, и одновременно, разворачиваясь. На фоне ночного неба четким контуром был виден силуэт человека. До него уже было метров пять. Он тут же понял, что его заметили, и рванул к нам. Но, было поздно. Я без замаха, хлестко махнул рукой, и тяжелая, цельнометаллическая отвертка отправилась ему на встречу, прямо в грудь.

Чвакнуло. Хрястнуло.

И массивное тело, ничком, замерло в полуметре от нас. Но, до глубины души, меня удивил не ночной гость, а «плохиш». Услышав возню за спиной, он мягко отскочил в сторону, выхватил из-за пояса мой обрез, навел на лежащего и стал остервенело, кряхтя, жать на спусковой крючок. На всю рожу, было написано: " чего, он, зараза, не бабахкает?"
Мля-а-а! Ну ты гля! Чисто малолетний Чингачгук. Хорошо, что курки не взведены, а то пришлось бы мне щасс распрощаться со своими причандалами…

--Пацан! И где ты такого насмотрелся?

Потом я тоже выхвати из-за спины Моссберг, и прильнув к камням, стал вертеть головой на все триста шестьдесят. Никого. Никто в нас стрелу не всаживает, и никто, с горы не улепетывает. Подошел к трупаку, и с трудом, перевернул его на спину. Тяжеленный, бычара.
Мда. Я ошибся. Попал не в грудь, а в левый глаз. Видимо, чувак пригнулся в прыжке, а отвертка, она, как и пуля, тоже дура.

Ну ниче. Ему виднее. Пусть теперь скажет, шо я, не Зоркий Сокол. Хы-гы!

Присев возле амбала, стал осматривать его жилетку, мехом наружу. На ощупь, жирная, сальная, резко воняет костром.
Дебил, это его и сгубило. Это ж надо, так смердеть. Наверное, всю жизнь не мылся. А вот в самой жилетке, резон, конечно, есть. Когда жарко, носишь мехом наружу, а как похолодало, вывернул, и мехом внутрь. Так то. Надо будет и себе такой озаботиться. А то у нас дома, где потом такую найдешь.
Кожаные гамаши, какие то странные, не то сапоги, не то мокасы, на руках широкие, почти до локтей, накладки из толстой кожи, и пушистый беличий хвост, на шейном шнурке болтается.
Вот и все его убранство.

Странно. У мертвеца не оказалось ни лука, ни стрел, а только здоровенный кинжал. Повертел в руке, подбросил на ладони, поймал лунный блик на лезвии. А ничего, так. Форма лезвия зачотная. Тяжеловат слегка, но привыкну, а нет, так сточу лишнее и отбалансирую.
Пусть будет. Дома над камином повешу. И я засунул трофей за пояс.

Видимо этот чувак, оказался самым хитрым, ну, или контуженным, раз у него хватило ума никуда не убегать, а спокойно спрятаться в камнях. И, кстати, шото мне, этот ночной амбал, по своей комплекции, очень напоминает дневного Конана. Такая же бройлерная тушка, на крепких ногах. Такая же упитанная шайба, на перекачанной шее. И руки - лопатами.

-- Близнецы, не иначе.

Больше ничего интересного не нашел. Выдернул из глаза отвертку, тщательно обтер о шкуру, и мы не спеша вернулись к пулемету, а потом, осторожно спустились вниз.
Проходя мимо груды убитой плоти — поежился. Хотя здесь и порезвились вовсю аборигены, все равно, кто то еще стонал, сопел и хрипел. Запах был удушающий, тяжелый. Воняло конюшней, прелой кожей и казармой. Что то булькало и лилось. Наверное, конские испражнения.
Темнота и смерть окутали место боя. С утра, здесь появятся миллиарды мух и черных чаек — ворон. Смрад, станет сильнее. А еще раньше, здесь начнет пировать четвероногое зверье.

Да, ночка будет еще та. Веселая.

Она оказалась еще и светлой. Лунного сияния хватало, что бы с комфортом передвигаться по местности. Я даже больным пальцем ни разу ни за что не зацепился.
Когда добрались к центру поляны - удивился. Рядом с моими раскопками появилась огромная куча оружия. Видимо, трофейного. Щиты, мечи и топоры, луки и колчаны, копья и кинжалы, какие то тюки и седла. Жутко воняло потом, кожей, мочей и кровью. Возбужденная толпа волосатых мужиков, о чем то горланила между собой, смеялась, и звенела железом. Тут же сновали женщины и мелюзга, стаскивая в кучу сухостой для костра, а какая то старая карга, пыталась раздуть в керамическом горшке, оплетенном лозой, уже потухшие угли.

Я молча поставил пулемет на крышку «саркофага». С боевым крещением тебя, Васек. Забрал у «плохиша» короба, обрез с патронами, и положил рядом с магнитофоном. Ибо, не фик! Детям - «до шестнадцати». Но тут вспомнил, как это сопля всаживало ножи над моей головой и пыталось выпалить из двух стволов, и, с невольным уважением, покосился на оруженосца.
Интересно, а вот я, смогбы так сразу, схватиться за инопланетный бластер?

--Ладно, парень, тебе можно. Потом научу.

Шаман тоже был здесь. Ну а как же без попа. Он что то напористо втолковывал вождю и ожесточенно жестикулировал. Подошел к ним и я. Улыбнулся.
--Ну, и почем опиум для народа? -- Местный идеолог, завидев меня, отскочил в сторону и заткнулся, а я, подтолкнул пацана к вождю. --Говори.
Не знаю, как там он все им расписал, но новость возымела действие. Двое бойцов, ощетинившись оружием, сразу катапультировались в сторону горы, а все остальные дружно умолкли и стали внимательно слушать старшого.

То-то! Блин! Не фик тут орать, лучше бы занырнули в озеро и отмылись от вонизма, а потом, пожрать чего сытного сообразили. В животе так урчит, шо аж в долине слышно.
Я подошел к шаманистой бабе Яге, вежливо оттер ее худосочный зад в сторону, и, достав из кармана зажигалку, быстро поджег пучок сухой травы и сунул его в вязанку хмыза. Хворост обиженно затрещал, но родившееся пламя, быстро взяло верх и весело заплясало на поверженой древесине.
Первобытный процесс пошел — костер, стал разгораться.

Под всеобщую тишину и внимание аборигенов, а особенно, шамана, я развернул зажигалку, и включил встроенный светодиод фонарика.
--Да не берите в голову, чуваки. -- Потом? откинув крышку ящика со шмотками, стал в них копаться, подыскивая подходящие, для вечернего променада. Прохладно же, уже.

И в этот момент - меня скрутило.

В животе, что то неожиданно провернулось, нахально зарычало, взбрыкнуло. Срочно захотелось по большой нужде. Мля-а! Яблоки и караси запросились наружу. Крутанулся по сторонам, и тут дошло, здесь же нет моего трейлера с биотуалетом. Ну ниче, я ж не из графьев, мне и кустиков хватит.
И пулей рванул в лесок на окраине поляны.

Кррасота!

Тихая лунная ночь. Прозрачный горный воздух. Шикарный запах разнотравья. Бисер далеких звезд. Стрекот цикад и сонное кваканье лягушек. Блин, ну что еще нужно для полного счастья, несчастному попаданцу?
Да ни в жисть не догадаетесь – кусочек туалетной бумаги.

Да-да! Именно.

Вот сижу, на корточках, держусь за поставленный вертикально, гламурный Моссберг 590, и копаюсь в памяти. Вопросик один меня мучает. А чем народ, раньше, зад подтирал?
И не фик ржать, блин! Вопрос серьезный и вполне актуальный. Вариантов, вообще то, много. От пальца, до листьев подорожника. Но все, как то, не комильфо.

Мда. Плохо быть жертвой цивилизации.

Кстати. А вы знаете, что ни один америкосовский вояка, с места не сдвинется, если в рюкзаке не будет рулона этой бумаженции. Ну, а как же иначе. У них на первом месте, всегда жопа, и только потом, уже голова. Вспомните все голливудские фильмы. Там же, как запахнет жареным и нужно срочно драпать, они всегда орут: «--спасайте свои задницы-ы!»

--Одно слово – засранцы!


Кому развлечься - начало здесь http://hi-fidelity-forum.com/forum/threa...pid1862561

Кому о жизни - сюда http://hi-fidelity-forum.com/forum/threa...pid2272239

Хотя, это и для нас актуально.
По службе помню, как тащил на себе одного «ботаника», впопыхах забывшего подтереться перед очередным марш-броском. Вояка, блин. Смех один. А когда рассказал об этом случае деду, тот не смеялся. У него друг на фронте из-за такого пустяка погиб. Тоже, растер между ног все до крови, запустил, а тут фрицы на хвосте, уходить нужно. А он не может. Ноги враскоряк и ни с места. Так и остался их прикрывать. Мда. Не смешно.
Но, непонятно другое. У нас и сейчас, в частях, используются только газетки. Ладно, раньше. Туалетную бумагу в магазинах, днем с огнем, было не найти. Дефицитом являлась - страшнейшим. Свободно продавалась только в валютных «Березка» и в подпольных обкомовских спецраспределителях.
А как же, для элитных поп, всегда пожалуйста. А быдлу, и газетка сойдет. Хотя на мясокомбинатах, в фарш для котлет и колбасы, ее клали регулярно.

Тут мне подумалось о вате с бинтом, из пакета первой помощи, в кармане. Не. Полный бред. Это ж святое. Он здесь на вес золота. Лучше я уж в озеро запрыгну. Подмоюсь, отмоюсь, а заодно, и отвертку сполосну.

И все таки. А почему сегодня ей солдатики не пользуются? Ведь, все шопы, бутики, супер и гипермаркеты, под крышу забиты этой штукой. Есть, даже «от Кардена», с золотым напылением, судя по цене.

Тут мои размышления о высоких материях прервал какой то посторонний звук. Я навострил уши и прислушался. Вдруг, де то сзади, громко треснула ветка, приглушенно хрюкнуло и зашуршали кусты. Что то быстро приближалось.
Твою ма-ать! Я от неожиданности вскочил на ноги, пытаясь отбежать подальше, но, со спущенными шортами, сделать это не получилось. Тут же неловко споткнулся и упал, привычно перекатившись, на правый бок.

И этот позорный скачок, спас мне жизнь.

Сначала, было ощущение, что тяжелый мотоцикл с коляской, типа «Днепр» или «Урал», резко занесло на правом повороте, и он, задрав кверху коляску, проскочил мимо. Вот только мотор, почему то, не дырынчал. В лунном свете блеснула огромная, злая, плотоядная фара, и меня обдало вонью выхлопа.
Мать его! Чуть не зацепил.
Но моцик, останавливаться, совсем не собирался. Встав опять на все колеса, он готовился к продолжению смертельного заезда.

Приземистая, массивная туша, с сопением и пробуксовкой, разворачивалась.

Млять! Млять! Млять! Это что за хрень!? Только и успел подумать я вскакивая на ноги, и, в попыхах, судорожно нажимая на спусковой крючек.
Бах! Бах! Бах! Бах!
В дробовике, было девять патронов. Еще первая гильза не успела упасть в траву, как из ствола вылетала уже последняя порция свинца. Такой стрельбе, даже пулемет позавидовал бы. Когда помпа щелкнула в холостую, я пришел в себя.

У-у-х! Бли-ин! Ипануцца! И шо это было!?

Быстро подтянул труселя и бросился к висевшему на ветке патронташу. Шорты куда то запропали. Ну и хрен с ними, потом найду.
Накинув поперек груди тяжелый пояс, принялся трясущимися руками загонять патроны в дробовик и с опаской поглядывать на шевелящуюся в агонии массу.
Так увлекся, что и не заметил, как вокруг образовалось плотное кольцо воинов с оружием на перевес. Я молча указал стволом на поверженного противника, но желания к нему подходить, совсем не изьявил. Я уже понял, что это такое, вернее, кто.

Это был дикий кабан, вепрь, секач, или как он там правильно называется. Ни разу живьем не видел, но рассказы деда, что подранки, очень свирепы, помнил хорошо.
Так шо, мужики, без меня. И я принялся искать свои портки.

--Затоптали, блин, здесь все.

Из леса, мы выходили гордой кавалькадой. Процессию, как и положено, возглавлял довольный вождь. За ним, привязанный за ноги к длинному, прогнувшемуся от тяжести, стволу молоденького дерева, парил дикий кабан. Та не — вепрь. Хотя, че стесняться, блин, – ВЕ-ПРИ-ЩЕ! Калированый, такой. Упитанный и вонючий. Его четверо - еле несут. Пятак, шо блюдце, а при виде одних только клыков, мне сразу становится плохо. Как представлю, шо он тихо подкрадывается, и вот этими, двадцатисантиметровыми, закрученными чуть ли не в штопор, и растопыренными в разные стороны, клыками, впивается мне в зад...

--Вау-у-у!!! – Аж пот прошибает и коленки трясутся.

За носильщиками, как шут в цирке, кривляясь и подвывая, неутомимо скакал шаман. Он как ветряная мельница: махал руками, бил кулаками себя в грудь, задирал башку к Луне, и смачно плевался во все стороны.
Ясен пень, это же его боги, подкинули саблезубую свинью нам на ужин.
Следом, за чокнутым шаманом, несколько мордоворотов с трудрм волокли здоровенный, засохший ствол дерева.

Да, уж! Шашлык намечался отменный.

Ну, и как водится, виновник сего торжества, скромно, понурив от стыда голову, и нервно семеня голыми ножками из-под длинной футболки, плелся крайним.
А шо прикажете делать? Штанов то на мне нет. Вернее есть, но в руках.

Догадываетесь, почему?

В общем, пока победоносная процессия втягивалась в ликующий табор, я шустренько, на цыпочках, стараясь не попадать в свет ярко пылающего костра, и не привлекать лишнего внимания к своей персоне, рванул на пляж. Бли-ин! Не хватало мне еще в труселях перед бабами светиться. Затюкают, да и не солидно, как то. Я же, вроде, как спаситель. Туды их маму... А теперь, еще, и эта, как его - кормилец.

Вот!

Отойдя шагов на двадцать влево, от еще дымящегося погребального помоста, я сложил оружие на плоский валун, стянул футболку и расстелил на гальке. Потом аккуратно выложил на нее содержимое из всех карманов провонявшихся штанов. Затем снял кроссовки, просунул палец в дыру на правом, и вспомнил недобрым словом дебильного ворона. Урод! Бросил сверху труселя. Но подумав, водрузил их на законное место. Ибо, не фик тут, голым задом отсвечивать. Мне он тоже, как и пендосам, очень дорог.

А вдруг здесь пираньи и крокодилы водятся. Хы-гы...

Стал босыми ногами на теплый песок и с удовольствием потянулся.
Кромка горизонта, уже почти слилась с темным небом, и только на водной глади, отражалась четкая, ломаная полоска, зеркального отражения противоположного берега.
И тут я поймал себя на крамольной мысли.

Блин. Толян. Ты же, в этом водоеме, еще ни разу не искупался. Как вчера днем вылез из запыленного ДРАКОНА, после многочасового броска, так все дела и дела. И трейлер установи, и хозяйство раскинь, и перед незнакомым забулдыгой выпендрись, и рыбки на уху налови, и питекантропов завали. Мля-а! А отдыхать – кто будет!?
Тут на щиколотки набежала ласковая волна и я взгрустнул.
Э-эх! И где там сейчас моя половинка? Наверняка, Тарзану, мозги выклевывает. И правильно, и за дело. Ибо, не фик! И шо самое главное – выклюет.

Саркофаг с ништяками, тому, живой свидетель. Ха-ха-ха!

А вот теперь, можна и в водичку. Хотя нет. Сначала постирушки, а уже потом, расслабуха.
Отойдя еще левее, выстирал шорты, носки и труселя. Вернулся, разложил на теплых валунах, и с разбегу, шуганул с головой, в освежающую воду. Побарахтавшись минут десять, подрулил к бережку, выше по пояс из воды и уставился на тихую гладь озера.
Боже! Какой кайф!
Дно, было очень ровным, без ила и камней, и полого уходило на глубину. Ну, просто идеальный летний пляж.

Ээх! Бабу бы. И я мечтательно развел руки.

Вдруг, рядом, послышался тихий плеск, и я обернулся.
Лунный свет, отражаясь от поверхности воды, давал дополнительную подсветку, и то, что я рассмотрел с его помощью, мне определенно понравилось.
Братан, который на небесах, услышал таки мою просьбу, и подсунул очаровательный соблазн, в виде обнаженной, грудастой девахи.

--Кэххе!-- Поперхнулся я слюной от неожиданности. – И шо, эта русалка – мне?

Она стояла в трех шагах позади меня, почти по бедра в воде. Грациозная, спокойная и расслабленная. Запрокинув к звездам лицо, и ловко расплетая толстую косу. На вид, по фигуре и осанке, лет двадцать. Черт лица, было не рассмотреть, но в данной ситуации, это было и не важно Мне больше привлекало то, за что можно было подержаться..

Интересно, это стратегический ход вождя, по вербовке перспективного чела с пулеметом, или плод индивидуальной инициативы?
Я машинально втянул наметившееся брюшко и подбоченился. А шо!? Я же не урод, все таки. Хотя, рядом с этими качками, выгляжу и не очень, зато, у меня есть ништяки.

Ну, и чем не завидный зятек?

Импонировало и другое. Вот стоит дивчина рядом, вроде, сама по себе. Меня, даже не замечает. Как будто она здесь одна и ей безразлично. Все естественно так, непосредственно. Но я, при этом, всеми жабрами души, чувствую, как ко мне тянутся нити ее желания, а мой «малыш», начинает резко набирать в обьеме и становиться в охотничью стойку.

Да-а. Такой славный денек, должен и завершиться - славно.

-- Спасибо, Братан! Опять буду должен. – И раскинув руки, я завалился на спину, и шумно, размеренно взмахивая руками, как колесный пароход, поплыл прочь от юного соблазна. – У меня своя «скво» есть.
И только напряженный «малыш», как часовой, четко стоял на боевом посту, рассекая собой водную поверхность. Ну и ниче, пусть остынет, он и так вчера днем целый час трудился, принимая заслуженную благодарность супруги, за доставку ее божественного тела в этот изумительный уголок природы.
В общем, местные, мне пока не интересны.

Капитан – рулил в большой голове.

Когда я вышел на берег, там уже никого не было.
Ну и чудненько. Мне еще разборок с местными ревнивцами не хватало.
Натянув, бр-р-р, мокрые шорты, застегнул поверху патронташ, одел футболку, сложил в подол свои карманные сокровища, на левое плечо накинул влажные труселя, а на правое, Моссберг 590, и, не спеша, направился к центру поляны.

Там, в отблесках жаркого костра, суетились ее обитатели. Туша была уже освежевана, нанизана на толстый дрын, и висела над огнем. Чуть в стороне, темнела куча отходов потрошения моего трофея.
Вот дебилы! Неужели ума нет сделать это в сторонке. Щас же мухотвы налетит, немерянно. Тут взглянул в сторону горы перебитых налетчиков и сплюнул. А может и нет, там, для них поживы намного больше. А после того, как сюда заявятся ребята из долины, а в этом я не сомневался ни секунды, здесь будет кровищи, еще больше. Странно, что они этого не понимают? Спокойно жарят кабана и никуда не спешат. Неужели чувство голода затмевает здравый смысл.

Или я чего то не знаю?

Я попытался по дуге, незаметно, подойти к своему «саркофагу». Но не удалось. Завидев меня, вождь что то прокричал на своем непонятном и приглашающим жестом подозвал к костру. Все вокруг одобрительно зашумели.
Блин. Вот попадалово. И опять не вовремя. Придется подойти. Ну, а куда деваться? Вождя надо уважить, если я собираюсь к ним примкнуть. Как ни как, а людское общество и комфортная, по местным меркам, среда обитания.

Это только в книжках и фильмах, рулят одиночки. Ага. А вы спросите того же самого Робинзона Крузо или Безумного Макса. А каково им было делать все самим? Годами. Ни тебе защиты толковой, ни помощи, особенно если болячка или травма, ни бабы под рукой, ни детворы. Это уже не «выживание», а тупое «доживание». Да и вообще. Одному — тоска смертная. Ведь и дураку понятно, что сообща, все легче и проще. Да просто расслабиться на несколько часов, и то, здорово.

Трудно, конечно, будет, без знания языка, но ниче, справлюсь.

Когда я приблизился к костру, вся толпа внезапно умолкла, а потом, вдруг, стала слаба в ногах и дружно упала на колени. Вся. Абсолютно. И даже, блин, шаман. Аж галька захрустела.
Я от такого приема, честно говоря, немного опешил. И как прикажете понимать?
--А фанатизм, это лишнее, – и обведя присутствующих взглядом, помахал стволом дробовика. — Ану, встаем!
Но не тут то было. Они еще сильнее пригнулись и только исподлобья сверлили меня глазами.

Нет. Стоп. Не меня, а мою грудь.

Я тоже посмотрел туда.
На темном фоне футболки, на всю ширину, красовалось изображение мохнатого, рыжего чудовища. С горящими, злыми глазами, с оскаленной в бешенстве пастью, и страшными, острыми клыками.
--Тю-у! Это же моя кошка. Рэмба! --Заржал я, вспомнив, как неделю ходил поцарапанный после этой «фотосессии». Кошара, так заросла шерстью за зиму, что я решил ее остричь. Дебил. Ну, я же не знал, что эта порода, не из самых покладистых. Гы-гы. Вот сын, и запечатлел ее в момент сопротивления, а потом с матерью использовали эту фотку, при заказе футболки, на мой день варенья. Моя любимая, к стати. И продолжил.

--Вы шо, кота никогда не видели?

Наверное, нет. Валялись и пялились. Ну. И шо теперь с ними делать? Я тоже жрать хочу.
Пришлось отставить дробовик в сторону и самолично, за локоток, поднять на ноги вождя и шамана.
-- Крутите вертел, а то свинья подгорит. --Кивнул я на румяную тушу, и развернувшись, пошел переодевать штаны и труселя. –- Яйца, блин, замерзли.

Уже через пять минут, я был в сухих трусах, джинсах и куртке, а на ногах, красовались белые носки. Кррасота! В герметичном, вакуумном контейнере, время над шмотками -- не властно. Вот только дырка в кроссовке раздражала и еще одна мааню-усенькая мелочь. Мля-ааать!!! Где мои летние туфли, типа, «мокасины», где мои разношенные берцы, и где резиновые сапоги для рыбалки!?
Это же надо, самое основное, и забыли положить!
А к стати, там же, где то, обувная коробка мне попадалась. Нука-нука, иди к папочке.
--Оппаньки! --И я, включив фонарик, с трепетом открыл белую картонку. –- И шо мы имеем с гуся?

А с гуся, мы имели:

Сверху, в толстых, полиэтиленовых пакетах, вместо мокасин, лежали два очень знакомых предмета. Массивные, рифленые браслеты, из какого то темного материала. Да. Точно. На питекантропах такие были. Один, черный, а второй, с синевой. Взял в руки. Тяжелые заразы. Примерно, килограмма по три, каждый. Нифегассе! Попробуй такие потаскать, и к вечеру, руки отвалятся.
Тут же, лежал мой блокнотик для эскизов. На пружине, с мягким, простым карандашом «кохинор», в торцевом гнезде. Рядом, два баллончика с жидким газом. А все дно коробки было засыпано цветными стекляшками многоразовых китайских зажигалок.
Ох! Мое ты золотце. Как я тебя люблю. Это же настоящий клондайк. Теперь мне не нужно переживать, как быстро разводить костры в этой глуши. Хы-гы!

Взял в руки блокнот, открыл, нашел последнюю запись.
Сообщение было коротким. Почерк твердым и уверенным. Узкие, высокие буквы, стояли вертикально, как патроны на столе. Такой чудной каллиграфии я еще не встречал. Готика, мать ее.

Я уселся на короба с патронами и принялся внимательно его изучать.

«Привет, Толян. Если это читаешь, значит поймешь о чем речь. Вспомни сферу.
Ч. – л. С. – п.
Ч. – н. С. – в.
Реверс – точка ст.
Повтор – жена.
Удачи!
И давай, быстрее шевелись, здесь дел невпроворот.

П.С. Твоя баба - зверь. Молодчина!»

--Хха! Тоже мне -- открыли Америку. Ее же за это и любят. А вот подарком – удивили. Это точно!
Вот она какая, оказывается, «ТАЧКА ВРЕМЕНИ». Всего лишь - банальные браслеты.
Достал один из пакета и присмотрелся повнимательней.

Представьте себе огромные дольки шоколадной плитки. В ширину, сантиметров пять, в толщину, примерно два, верхняя грань каждой секции, немного меньше нижней. Материал твердый, чем то напоминает матовый пластик или хорошо обработанный камень. Вес, как у свинца. А вот с внутренним диаметром центрального отверстия, совсем непонятно. Все секции браслета сходились к центру, торцами, и оно было очень маленьким. Гораздо уже запястья. Я сложил пальцы щепоткой, просунул внутрь и развел их в стороны. Дольки разошлись с ощутимым натягом. А дальше... Мля-а!! У меня аж волосы на загривке зашевелились. Браслет, вдруг, сам по себе, резко рванулся на мою руку, и, как акулья пасть, захватил запястье, продвинувшись к предплечью. При этом, все секции, мигом стали плашмя и соприкасались друг с другом только косыми гранями. Я тут же попытался его сорвать, но не тут то было. Даже с места не сдвинулся. Резко махнул рукой, пытаясь сбросить тяжелую игрушку силой инерции, но только вскрикнул от боли. Он прилип – как пиявка.
Блин, да так и в штаны навалить можно! Надо же предупреждать!
Да и я, дурак, тоже хорош, вечно сую руки куда попало.
Ну, а шо делать, если любопытство всегда берет верх над здравым смыслом. Хотя, если разобраться, то все великие открытия и изобретения, в мире, сделали именно любопытные товарищи. Так что, переживать, наверное, сильно не стоит. Носили же эти браслеты питекантропы и Глок, ну, и я потаскаю.

И плюнув на предосторожность, дал «зажрать» второму браслету, -- левую руку.

А ниче так получилось. Монструозно и гламурно. Только тяжелые очень. Шо гири.
Так. И что там дальше? Как их запускать?
Еще раз пролистал все странички блокнота. Мануала – не было. Хотя это и понятно. А вдруг захоронку кто «левый» нашел бы. И шо тогда? Пипец! Туши свет бросай гранату?
Перечитал записку еще разок..
--Тю, блин, совсем отупел. Тут же все просто, шо сибирский валянок.-- И я расхохотался от догадки.

Тоже мне, Штирлицы. "Шифровка" называется. Может кому и не понятная, но для меня, аж ни разу.
«Ч». Это черный. Он на левом запястье. «С». Естественно синий. Этот, на правом. Так. Черный, это назад, а правый, значит вперед. Мля! Да запросто. Так, шо дальше!? Эй-эй! А ну не глючить. Я помахал руками, как при заводке инерционных часов, потер о живот, разогревая, но ничего не изменилось. Они выглядели булыжниками и были очень холодными. Странно. Если бы я конструировал такую вещь, то постарался бы сделать ее сверхпрочной, сверхнадежной, и, самое главное, простой. Что бы любой тупак мог в ней разобраться без проблем.

Ну, вы же знаете, все гениальное – просто.

Постучал браслетами друг о друга, опять потер о пузо. Мертвые пчелы не гудят. Черт! Ничего не происходит. Наверное батарейки от времени сели. Ну, если так, значит пипец. Останусь, я нахрен, здесь, навсегда.

Тут поймал себя на том, что полный рот слюны.
От костра долетали соблазнительные ароматы. Жареное мясо пахло так, шо аж скулы сводило и урчало в животе. Вспомнив о саблезубом кабане, я достал из первого ящика пригоршню цветной «двенашки» и присветил светодиодом. Пулевые. "Турбинка" Майера. Нормалек! После таких, даже слоны не встают. Вот тебе и Пятница, зараза гламурная. Точно, блин, «террорист во времени». Патроны в мешках и в бешеных количествах, как с грядки. Наверное с Тарзаном, два сапога пара. Ох, нужно быть с ними осторожными. Охх!

В этот момент, кто то дотронулся до плеча. Оказался «плохиш». Прибежал пригласить на трапезу. Вовремя пацан обьявился. Уже захлебываюсь.
Я встал, снял джинсовую куртку, натянул кожаный жилет, распихал по бесчисленным карманам свое добро "выживальщика", одел ее сверху, опоясался патронташем, и, прихватив Моссберг, (без оружия - ни шагу), двинул к костру.

Наконец то, хоть пожру нормально.

Время приближалось к полуночи. Погода стояла тихая, хотя слегка и посвежело. Звезды привычно оккупировали небосвод, а Луна, светила как прожектор. Все вокруг дышало покоем и умиротворением. Запах присутствия большой воды – преобладал. Не знаю, как, но водоемы я всегда чувствую издалека.
Еще только подходя к жаркому, удивился. Слишком много света было вокруг. Хотя туша еще и жарилась, угли под ней еле-еле розовели. Зато рядом, полыхало несколько конкретных костров, а в нескольких местах, возле вигвамов, горели факела.
Интересно. И в честь чего такая иллюминация? Нас же видно издалека, как три тополя на Плющихе. Или угроза вторжения уже миновала? Не, шото я не доганяю политики местной партии. Так ведь можна и стрелу в башку получить и никакая охрана не поможет. Не. Валить отсюда надо. И как можно быстрее. Вот сейчас перекушу и в дорогу. Мне еще своя шкура дорога. Правда, пожитков теперь много набралось, но это не беда. Вон, выменяю у вождя, на зажигалку, десяток лошадей, и все навьючу. Главное, что бы к утру, и след мой здесь простыл. Ну, а вот аборигены, как сами решат.

--Я им шо, нянька!?